Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

— Какого рода «аспект», Аллайн? — спросил Дачарн.

— Я получил пачку отчётов о Черисийском Флоте. — Капитан-генерал Храма пожал плечами. — Большинство из них происходят из Изумруда и Корисанда, поэтому я был склонен отнестись к ним немного скептически. Но в свете того, что Жаспер только что сказал, и особенно в свете вероятности того, что Уилсинн был менее скрупулёзным при выполнении своих обязанностей, чем мы думали, возможно, я не должен был так быстро этого делать.

— Какого рода отчёты? — Трайнейру удалось сдержать в своём тоне нетерпеливые нотки, но это было непросто.

— По-видимому, черисийцы предприняли некоторые серьёзные изменения в своём флоте, — ответил Мейгвайр. — Детали отрывочны, но все согласны с тем, что помимо этих новых схем такелажа, и этого нового «ко́ттон-джина», и всех других… нововведений, которые они внедрили, они, очевидно, сделали что-то ещё, чего мы не знаем, что затронуло их военно-морской флот. Это единственное объяснение тому, почему они стали такими скрытными, или, если на то пошло, почему они внезапно должны строить галеоны вместо галер.

Последовало ещё несколько мгновений напряжённой тишины, а затем Клинтан рыгнул. Звук был ошеломляющим, и Трайнейр удивлённо дёрнулся.

— Итак, — сказал Великий Инквизитор, не утруждая себя извинениями, — что у нас здесь есть? У нас есть епископ, который проповедует крамолу. У нас есть этот огромный шквал изменений и новых техник. У нас есть королевство, находящееся в процессе какого-то тайного военного строительства. У нас есть король, чья семья имеет традицию неповиновения Матери-Церкви, и чья собственная политика едва ли подходит к её справедливым требованиям. У нас есть епископ, который проповедует ересь и крамолу со своего собственного престола. У нас есть архиепископ, который скрывает информацию от нас — возможно только для того, чтобы прикрыть свою собственную задницу, хотя я не был бы готов поставить на эту свою душу. И у нас есть так называемый интендант, который не сообщил нам ничего об этом. Как это звучит для остальных из вас?

— Не очень хорошо, — проворчал Мейгвайр. Дачарн и Трайнейр ничего не сказали, но ядовитое резюмирование Клинтана также потрясло их.

— Я всё ещё не уверен, что ситуация такая уж и плохая, — сказал Дачарн через несколько секунд. — Тем не менее, я, конечно, готов признать, что я уже не так уверен в этом, как был несколько минут назад. Предполагая, что все ваши предположения верны, Жаспер, что мы предпримем по этому поводу?

— Если Стейнейр действительно проповедует крамолу, и, если ни Адимсин, ни Диннис не сообщили нам об этом, я не вижу другого выхода, кроме как вызвать его — и их — чтобы предстать перед надлежащим трибуналом, — сказал Трайнейр.

— А также и этого молодого самонадеянного мальчишку Уилсинна, — прорычал Мейгвайр, но Клинтан покачал головой.

— Я не уверен, что это самая мудрая линия поведения, — сказал он, и все трое его коллег посмотрели на него с недоверием.

— О, я не говорю, что со временем они все не должны предстать перед Инквизицией. Или что они не должны понести полное наказание за свои действия. Но что произойдёт если мы пригласим Стейнейра в Храм, и он отвергнет повестки?

— Он не может отвергнуть повестки, — запротестовал Дачарн. — Всё дело проходит под эгидой церковного правосудия.

— А если Хааральд, который уже бросил вызов очевидным требованиям Церкви, настаивая на том, чтобы этот человек стал епископом Теллесбергским, вмешается и воспрепятствует церковным судам в Черис передать Стейнейра в Храм?

— Конечно, он не готов зайти так далеко, — возразил Трайнейр, но он услышал некоторую нехватку уверенности в своём голосе.

— Он готовится к чему-то, — заметил Клинтан. — И не забывайте, как много духовенства в Черис являются урождёнными черисийцами. Я утверждал в течение многих лет, что мы должны были назначены больше нечерисийцев в этот рассадник заразы, но хотел ли кто-нибудь слушать? Нет. И что мы теперь имеем? Едва ли десятая часть — вряд ли много больше — их духовенства происходит извне королевства Хааральда. И если он предпочтёт бросить вызов Матери-Церкви, по меньшей мере значительное меньшинство этих черисийцев, скорее всего, поддержат его. И что мы тогда будем делать?

Прохладная, ещё более глубокая тишина опустилась на столовую.

«Это было потрясающе», — подумал Трайнейр, — «как стремительно его собственное настроение перешло от приятного удовлетворения к чему-то совсем-совсем другому». — Но если бы Клинтан был прав, если бы его наихудшие предположения оказались точными, они бы посмотрели на кошмар, с которым Церковь никогда не сталкивалась раньше: вооружённое сопротивление целого королевства воле Божьей. И если бы это сопротивление преуспело, или даже если бы просто потребовалось некоторое время, чтобы подавить его — что вряд ли было невероятным, учитывая чисто физическую удалённость Черис от Храма и Храмовых Земель — его пример вполне мог бы распространиться.