Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

— Понимаю. — Ответ Клинтана был невнятным. Он проглотил глоток хлеба, запив его огромным глотком дорогого вина Трайнейра, и покачал головой.

— Возможно, я мог бы согласиться с тобой, Робейр, — сказал он после этого. — Если бы, конечно, наш хороший архиепископ сказал нам правду в своих сообщениях.

— Что? — Трайнейр сел прямо, осознавая, что Дачарн и Мейгвайр сделали то же самое, и требовательно посмотрел на Великого Инквизитора. — Что ты имеешь в виду, Жаспер?

— Я имею в виду, что я никогда не доверял этому маленькому сопляку Уилсинну, насколько я мог плюнуть, — ответил Клинтан. — И у меня были сомнения относительно надёжности Динниса, если уж дело дошло до этого. Таким образом, без ведома нашего любимого архиепископа Черис, его новый секретарь, отец Симин, является агентом Инквизиции. И его отчёт охватывает несколько вещей, на которые Диннис необъяснимо… не обратил внимания.

Улыбка Инквизитора была уродливой, глаза горящими, и Трайнейр почувствовал, как его живот напрягся. Ненависть Клинтана по отношению к Черис была уже достаточно сильной ещё до того, как Пейтир Уилсинн был назначен туда интендантом. С тех пор она стала даже более злобной, но он не упомянул никому из остальной «Группы Четырёх», что намеревался подсадить одного из своих агентов Диннису. С другой стороны, его должность давала ему право размещать агентов и следователей в любом месте, по его выбору, и в любое время, и Трайнейр внезапно обнаружил, что задаётся вопросом, сколько ещё агентов он разбросал вокруг. И за кем же они продолжают следить.

«Всё это было немного не относящимся к делу в данный момент», — подумал он.

— Должны ли мы заключить из того, что ты только что сказал, что твой агент — отец Симин, не так ли? — не соглашается с оценкой Динниса по этой ситуации? — спросил он.

— О да, я думаю вы должны заключить это, — сказал Клинтан саркастически.

Он прикончил вино в своём бокале, взял бутылку и налил ещё один бокал, а затем откинулся на спинку кресла с выражением, в котором смешались триумф, ненависть и подлинная взволнованность.

— Согласно наблюдениям отца Симина и тихому расследованию, «пересмотр» Уилсинном его первоначальных заключений ограничился одной встречей с Хааральдом и Кайлебом. Той встречей, где, как я мог бы добавить, также присутствовал Мейкел Стейнейр… будучи приглашён нашим дорогим отцом Пейтиром.

— Но кроме того, архиепископ Эрайк каким-то образом забыл упомянуть нам, что этот самый Мейкел Стейнейр лично проповедовал крамолу непосредственно из Теллесбергского собора.

— Это довольно серьёзное обвинение, Жаспер, — заметил Дачарн, через секунду или две, во внезапно возникшей вокруг стола тишине.

— В первую очередь, Стейнейр никогда не должен был быть утверждён епископом Теллесберга, — почти рявкнул Клинтан. — Эта позиция слишком важна для того, чтобы её оставили в руках черисийца. Но, — он помахал одной рукой, оскаливая зубы в карикатурной улыбке, хотя его глаза были опасными, — с тех пор много воды утекло, я полагаю. За исключением того, что Стейнейр читал проповеди о подверженности ошибкам решений Инквизиции.

— Прости меня, Жаспер, — сказал Трайнейр, — но я нахожу, что мне немного трудно в это поверить. Конечно, епископ Жеральд должен был бы сообщить о таких проповедях! И каково бы ни было твоё мнение о молодом Уилсинне, я не могу поверить, что он допустил, чтобы такой вызов власти Матери-Церкви прошёл неотмеченным.

— О, ты не можешь, не так ли? — смех Клинтана был таким же опасным, как и его глаза. — Ну, так отец Симин смог абсолютно точно подтвердить, что Адимсин послал за Стейнейром после одной из его еретических проповедей и устроил ему королевский разнос. Таким образом, епископ-исполнитель Динниса знал об этой проблеме. И у Динниса была своя небольшая дискуссия с Стейнейром, где присутствовал лишь один отец Симин. Ни Диннис, ни Стейнейр не обсуждали это прямо и не признали, что это произошло, но было очевидно, что Диннис предупредил его, чтобы он закрыл рот… и что Стейнейр не был тем, кого вы могли бы назвать кающимся. Но Диннис, конечно, ничего не сообщил мне о своей необходимости «советовать» Стейнейру. И я думаю, вы согласитесь, что это важно, что ни он, ни Уилсинн не сообщили нам об этом даже сейчас.

Трайнейр нахмурился. Даже допуская ненависть Клинтона ко всем черисийским вещам, в его словах был смысл.

— Есть ещё один возможный аспект для всего этого, — сказал Мейгвайр после некоторой паузы, и все глаза повернулись к нему.