Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

— Сама Мать-Церковь, разумеется, не может участвовать в чисто светском конфликте, до тех пор, пока не будет доказано, что одна сторона нарушает закон или замысел Божий. Никто не может предположить, что обстоятельства являются таковыми в настоящее время. Но в их качествах как правителей, Рыцари Храмовых Земель отступили бы от выполнения своих обязанностей перед своими землями и подданными, если бы они позволили такой агрессии процветать.

— Поэтому канцлер Трайнейр поручил мне информировать вас о том, что Рыцари Храмовых Земель решили, что пришло время ограничить черисийскую агрессию. Они готовы помочь вам и князю Нарману в отношении чрезмерных амбиций Хааральда.

Бармин сделал паузу, и теперь уже была очередь Гектора откашляться.

— Очевидно, Ваше Высокопреосвященство, — сказал он, — я должен приветствовать это свидетельство поддержки Канцлера. Я приветствую это, уверяю вас. Однако, несмотря на то что это приятно, я боюсь, что Рыцари Храмовых Земель находятся далеко. И даже если бы это было не так, они обладают лишь небольшими военно-морскими силами.

— Само по себе, это, конечно, правда, Ваше Высочество, — согласился Бармин. — Тем не менее, вы не единственный князь, кому Канцлер сообщил о своих опасениях насчёт Черис. Для него стало очевидно, что главное намерение Черис — обеспечить контроль над всей мировой морской торговлей для своей эгоистичной прибыли. Соответственно, интересы других земель, за пределами Корисанда и Изумруда, точно так же, хоть и не сразу же, ставятся под угрозу. По мнению Канцлера, было бы справедливо для этих других стран нести свою долю бремени в разрушении этих намерений.

— Понимаю.

Гектор едва мог поверить в то, что слышал, и он напомнил себе действовать осторожно. Это совершенно непредвиденное предложение вышло далеко за пределы всего, на что он когда-либо осмеливался позволить себе надеяться, и соблазн воспользоваться им тотчас же был ошеломляющим. Но он понятия не имел, что побудило Трайнейра послать к нему Бармина, а также не понимал, в чём могут заключаться собственные конечные цели канцлера. С другой стороны…

— Могу ли я узнать, какие «другие земли» имеет в виду Канцлер, Ваше Высокопреосвященство?

— Конечно, Ваше Высочество. Я проинструктирован сказать вам, что Канцлер контактировал с королём Ранилдом Доларским. Он также предложил королю Горже Тароскому, так скажем, положительно рассмотреть любые инициативы, которые может предоставить ваш посол. И как я понимаю, архиепископу Жерому было поручено доставить послание королеве Шарлиен, также призвав её поддержать ваши усилия в этом вопросе.

Несмотря на всё, что он мог сделать, челюсть Гектора слегка отвисла. Вероятно, единственным человеком во всём мире, который ненавидел его больше, чем Хааральд Черисийский, была Шарлиен Чизхольмская, но даже она не смогла бы отвергнуть «предложение» Трайнейра поддержать его. Это только сделало предложение Канцлера ещё более захватывающим. Альянс практически всех возможных морских сил против Черис? С поддержкой Храмовых Земель и их огромного богатства? И, какой бы ни была фантазия, которой решил придерживаться Трайнейр, с неявной поддержкой самой Церкви?

— Ваше Высокопреосвященство, я… я ошеломлён, — сказал он с абсолютной честностью. — Я понятия не имел, что Канцлер был настолько хорошо осведомлён о делах, настолько далёких от Храмовых Земель. И я не понимал, насколько ясно он понимает намерения Черис. Безусловно, если он настроен так серьёзно, я буду бесконечно благодарен за любую помощь, которую он или Рыцари Храмовых Земель могли бы предоставить.

— Тогда должен ли я сообщить Канцлеру, что вы принимаете его предложение?

— Конечно должны, Ваше Высокопреосвященство!

— Я уверен, он будет очень рад услышать это, Ваше Высочество. — Бармин широко улыбнулся. — И он проинструктировал меня сказать вам, если вы примете его предложение о помощи, что курьеры Храма будут в вашем распоряжении для координации с вашими новыми союзниками.

— Пожалуйста, скажите ему, что я глубоко, глубоко благодарен за всё, что он так щедро предложил, — сказал Гектор искренне.

— Я сделаю это, — сказал Бармин. — А теперь, Ваше Высочество, я уверен, что вам нужно о многом позаботиться, и я, с вашего разрешения, оставлю вас.

Королева Чизхольма Шарлиен ворвалась в зал совета, как ураган. Шарлиен была не особенно высокой женщиной, но на данный момент это было легко не заметить. Её тёмные волосы, казалось, потрескивали, её тёмно-карие глаза мерцали от ярости, а её тонкая, изящная фигура казалась сжатой, как перекрученный канат, когда она быстрыми, сердитыми длинными шагами пронеслась через зал к креслу во главе стола.