Грэм Макнилл - Я – Менгск [litres]

Совсем рядом загремели очереди из автоматического оружия. Звук был таким громким, что определить, где находится его источник, не представлялось возможным. Арктур решил, что стреляют на этом этаже.

Потом он услышал тяжелые шаги и крики.

Новые выстрелы прогремели совсем рядом, и Арктур дернул мать за руку.

Первым выстрелом расщепило деревянный косяк. Все закричали и упали на пол. Арктур едва успел закрыть уши, как вокруг загрохотали металлические и деревянные обломки разлетевшейся двери, а по ковру покатились витые серебристые шипы – тонкие металлические конусы с мизинец толщиной.

Арктур сразу узнал их – такими пулями стреляют армейские винтовки. Если точнее, винтовка Гаусса С‐14 «Каратель».

Дверь распахнулась от удара, и в проеме появились двое мужчин. Эктон Фелд держал в руках дымящийся пистолет «шипомет». Из ран на груди и плече начальника службы безопасности текла кровь. Второй мужчина был вооружен «Карателем». Арктур узнал его – один из охранников, по имени Жак Дело́.

Фелд окинул комнату пристальным взором.

– Ангус, это Фелд, – торопливо произнес он в петличный микрофон. – Я нашел их. Мы в комнате Дот.

Арктур не расслышал ответа за ревом новых очередей. Дело́ быстро высунулся в проем и сделал пару выстрелов. Грохот винтовки был оглушительным; особенно, в сочетании с плачем Дороти.

– Эктон, – сказала Кэтрин, – где мой муж?

– Внизу, занимается организацией обороны. Скоро двинется к нам, – ответил Фелд, загоняя новый магазин в рукоятку пистолета и неуклюже передергивая затвор. – Но нам нужно выбираться отсюда. Здесь мы слишком уязвимы. Надо попасть в убежище в дальнем конце зала.

– Но мы не можем выйти! – воскликнул Айлин Пастер. – Нас убьют!

– Нас убьют, если мы останемся здесь, Айлин, – возразила Кэтрин.

– Нет времени на споры, – отрезал Фелд. Его лицо было бледным от потери крови. – Враги наступают со всех сторон. Жак, что там видно?

Дело́ поднял винтовку и, выглянув в коридор, посмотрел налево и направо. Потом выпустил очередь из «Карателя», и Арктур услышал крик боли.

– Теперь чисто, – сказал Дело́. Впрочем, звуки выстрелов только участились, так что Арктур не понимал, как там может быть «чисто». Он слышал бессвязную какофонию криков. Кто-то требовал прикрытия, кто-то – медика. Кто-то звал маму.

Знал ли кто-нибудь, кто побеждает в этом бою?

– Сейчас! – крикнул Фелд. – Пошли!

Первым из комнаты выдвинулся ствол пистолета. За ним вышел державший его Фелд. Дело́ вытолкал следом Кэтрин с прижатой к груди Дороти, Айлина Пастера и Юлиану. Наконец, вышел Арктур. Жак пошел замыкающим. Все устремились по коридору в сторону убежища.

Дым от выстрелов заполнял коридор. В тусклом свете потрескивающих ламп Арктур видел только то, что находится под ногами. Он прошел мимо массивной фигуры, застывшей на полу в неестественной позе. Человек получил пулю в шею.

Глядя на рваную дыру и размазанные по полу кровавые кляксы, Арктур с отвращением закрыл рот рукой. Запах смерти имел привкус обжигающего металла.

Еще один мертвец лежал дальше по коридору. Его грудь была буквально разорвана шипами «Карателя». Создавалось впечатление, что человека практически разрезало пополам.

Фелд, спотыкаясь, вел всех в убежище, – подземный бункер, сооруженный в самом сердце дома. Дело́ прикрывал тыл. Бункер имел мощную систему связи с возможностью выхода на орбитальные спутники Корхала. Кроме того, там имелся запас ресурсов жизнеобеспечения с расчетом на четыре дня полной автономии.

Мать Арктура возражала против строительства в летней вилле безобразного по ее словам сооружения, но после того, как безумный психопат убил всю семью сенатора Никкоса прямо в собственных постелях, пусть с неохотой, но все же согласилась.

Теперь тот псих скорее всего служит в армии Конфедерации. После невральной ресоциализации.

Арктур споткнулся. Дело́ поддержал его.

Неостальные двери в бункер открылись. Холодный свет флуоресцентных ламп осветил беглецов. Эктон Фелд в изнеможении опустился на порог – раны давали о себе знать. При попытке приподнять «шипомет» по его лицу разлилась мертвенная бледность.

Доносящиеся до Арктура крики становились все настойчивей и требовательней.

Жак отпустил юношу, резко развернулся и, припав на колено, вскинул винтовку. Из дула оружия вырвались грохот и вспышки огня. Звук был настолько оглушительным, что Арктур закричал. Гаусс-шипы со свистом улетали прочь. Криков страданий стало еще больше.