Феликс Гилман - Восхождение Рэнсом-сити

– Сюда! – крикнула Адела. – Быстрее!

У нас не было времени на слова.

Я снова ухватился за чемодан. Адела шла впереди, за ней торопилась адьютантка, я замыкал процессию.

Вместе мы свернули в узкую улочку, пролегающую между двумя зданиями без окон под аркой номер шесть, и вбежали в комнату, где нас ждал человек. Он улыбнулся, увидев нас, снял шляпу и распростер к нам руки.

– Этот человек работает на Республику, – сказала Адела. – Он…

– Нет, – опроверг я ее слова. – Я знаю, кто это. Однажды он пытался меня застрелить. Это Джим Дарк, агент Стволов.

Мистер Дарк сбрил свои знаменитые усы – возможно, в целях маскировки, – но я все равно его узнал. Он не отрицал моих обвинений, только снова заулыбался, словно я попросил у него автограф.

Адела вскрикнула в гневе.

– Прошу прощения, дамы, – улыбнулся Джим Дарк.

– Республика, – вздохнул я, – не знает, что мы здесь. Верно? И никогда не знала. Готов даже поспорить, что мы ей вовсе не нужны.

Джим Дарк кивнул, словно признавая, что я привел веский аргумент в нашем споре.

– Я говорил вам, что однажды мы сразимся по-честному, мистер Рэнсом. Этот день наконец-то настал, – усмехнулся он.

Выдержка у адьютантки была что надо. Она не тратила времени на гневные выкрики или жалобы на то, что нас предали. Молниеносно выхватив пистолет, женщина направила его на Джима Дарка. Но опоздала – агент Стволов застрелил ее.

Потом он улыбнулся и застрелил Аделу.

Думаю, он застрелил Аделу потому, что теперь, когда у него был я с чемоданом, она была ему ни к чему. Я его ни о чем не спросил.

Не буду описывать, как Адела падала. Не буду говорить, что я чувствовал. У меня нет ни времени, ни слов. Мне будет больно, вам это ни к чему, а Адела достойна большего.

Джим Дарк засунул пистолет в кобуру и заговорил. Не буду пересказывать его длинную речь. Зачем? Он только злорадствовал и бахвалился своей хитростью, а также тем, что весь мир может лететь к чертям, но Стволы ничто не сломит, ну, по крайней мере, не сломит его, и к черту Стволы, когда у него есть мой чемодан, он теперь самый богатый и влиятельный человек на земле.

– Нас осталось так мало, профессор, так мало. В последние годы нам пришлось несладко. Скоро мы только и останемся, что в книжках с картинками и учебниках истории. Так вот, я на это не согласен, только не я. Я не уйду с миром. Мне не слишком нравится этот ваш новый век, но я все равно собираюсь в нем задержаться. Ну-ка, посмотрим.

Джим Дарк занялся содержимым чемодана, не вынимая пистолета и стоя ко мне спиной. Возможно, он надеялся, что я на него наброшусь и тем самым доставлю ему удовольствие меня пристрелить. Но, скорее всего, ему было на меня плевать.

Я не набросился на него. Не двинувшись с места, я молча наблюдал за тем, как этот негодяй лапает хрупкие детали Аппарата.

– Это все? – удивился Джим Дарк.

– Да, – сказал я. – Все.

– На вид ничего особенного. Как вы считаете?

Похоже, мерзавец говорил сам с собой.

– Он ужасен, – сказал я.

Джим Дарк повернулся ко мне, подняв одну бровь:

– Гораздо хуже твоих хозяев. Или Линии. Скоро никому не будет до вас дела. Что тогда с вами станет? – Он улыбнулся. – Что ж, профессор, думаю, мы приспособимся. Мне часто говорили, что я находчив.

Я не хотел спорить с этим человеком. Слова вырвались у меня случайно.

Поняв, что я больше не намерен его развлекать, Джим Дарк снова повернулся к Аппарату. Дотронувшись до одного из магнитных цилиндров, он закрутил его:

– И все? Что ж, видимо, я ничего не смыслю в науке. Как и мои хозяева. Главное, чтоб работал.

Мужчина пошарил в чемодане и выудил письма Аделы.

– А это что? – удивился он.

Я объяснил. Сначала Джим Дарк мне не поверил, но, просмотрев несколько писем, нашел их скучными. Он бросил взгляд туда, где лежала Адела, и на его лице появилось выражение фальшивой печали, от чего мне захотелось его прикончить.

Джим Дарк покачал головой:

– Жаль, очень жаль. Знаете, профессор, я не сторонник жестокости, что бы там ни писали в газетах. Я парень хороший… спросите, кого хотите. Я знаю, что такое любовь. Держите!

Я поколебался, и этот мерзавец, пожав плечами, бросил письма на пол.

Под письмами он нашел спрятанные мной перед побегом деньги.

– Ага! – улыбнулся он. – Это уже кое-что. Профессор, я не вор. Кого хотите спросите, я человек порядочный. Но я вынужден содержать множество вдов и сирот, так что просто не могу оставить эти деньги. Но не могу и… Что если – вот хорошая мысль, – что если мы их поделим? Как партнеры.