Олег Таругин - Десантник. Дорога в Москву [litres]

Хитро стрельнув глазками, девушка добавила:

– Хотя и плюсы тоже имеются.

– Это какие еще? – поддержал игру десантник, примерно догадываясь, что последует дальше. – Новые ботинки?

– Не только. Хотя ботинки определенно главное. Еще мне один молодой человек предложение сделал. А я, как полная дура, сразу и согласилась. Даже не представляю, что на меня нашло, последствия контузии, видимо. Вот думаю теперь, не продешевила ли? Может, стоило в прошлом остаться? Девчонка я видная, все при мне, выскочила бы за какого-нибудь перспективного энкавэдиста, вон сколько их вокруг нас крутилось, жила б в самой столице, может, даже в Доме на набережной! Как тебе?

– …А еще костюм с отливом и автомашину с магнитофоном. Бобинным на магнитной проволоке, он как раз по размерам в багажник поместится, – «понимающе» кивнул Алексей, на свой лад перефразируя героя старого кинофильма.

– Фу, какой ты! – Девушка шутливо пихнула Леху кулачком. – Уж и помечтать нельзя! А это тебе зачем?

Десантник с ухмылкой продемонстрировал пустую водочную бутылку:

– Это, моя дорогая, неопровержимое доказательство вреда женского любопытства. Не полезла б ты следом за мной на скалу, Палыч не распечатал бы свой неприкосновенный запас и не набрался в зюзю. Представляю, какой он злющий был! Ну, или, наоборот, добрый, ежели всю полулитру разом всосал. За ними, кстати, вертолет прилетал, на поляне следы характерные. А мы с тобой, как я понимаю, теперь числимся пропавшими без вести. Блин, вот я туплю! Скала же!

Торопливо дошагав до родника, Леха осмотрел возвышавшийся над водопадом массив, мгновенно отыскав приметное место, где он заметил металлический отблеск, с которого все и началось. Разумеется, никакого иновременного «объекта» там больше не было – просто изборожденный природной эрозией базальт. Интересно, как именно потомки это сделали? И когда? Или правильнее будет сказать «в каком времени»? В прошлом, наверное…

К слову сказать, согласно первоначальному плану командования Локтева их должны были вернуть в тот же самый день, откуда они провалились в прошлое. Однако Леха категорически воспротивился, упирая на то, что в этом случае будет практически невозможно объяснить факт их неожиданного пропадания-появления. Равно как и непонятно откуда взявшуюся новую одежду и обувь. А вот дня через три-четыре, когда свернут все поисковые мероприятия, совсем другое дело. И вполне в рамках их новой легенды.

На плечо десантника легла легкая ладошка Ирины:

– Ну что, давай палатку ставить? Стемнеет скоро, вечер уже.

– Ага. – Леха с сомнением поглядел на увесистый брезентовый баул, внутри которого покоилась трехместная палатка. – Заночуем, а засветло двинем, маршрут я помню, за пару суток до железки дотопаем, – Степанов с улыбкой оглядел одетую в туристическую одежду «а-ля сороковые» практикантку. – И все-таки обтягивающий комбинезон тебе больше шел! Женщина-кошка!

– Знаю, – вздохнула девушка. – Но Володька прав, нельзя сюда подобное тащить. Хорошо хоть пайками поделились. Жалко, что аптечку не дали, классная штука. Как думаешь, мы в подобной робе сойдем за туристов?

– Легко, – пожал плечами десантник. – Мало ли, кто и в чем по просторам нашей необъятной Родины бродит? Особенно в такой глуши. Согласись, в комбезах и бронежилетах с разгрузками мы бы куда подозрительнее смотрелись. А так – туристы и туристы. Повернутая на исторической реконструкции влюбленная парочка.

– Это сейчас ирония была? – подозрительно осведомилась Савушкина, прищурившись.

– Насчет реконструкторов – однозначно. Насчет остального – ни в коем случае. Или имеются сомнения? Так у нас с тобой и легенда соответствующая: воспылали, так сказать, страстью, и кинулись во все тяжкие. Сбежали из экспедиции и шлялись незнамо где, предаваясь плотским утехам, несколько дней. Затем вернулись, жутко довольные и не менее жутко же виноватые. И решили немедленно расписаться, поскольку стыдно.

– Не имеется, – улыбнулась Ирина, тут же помрачнев. – Да уж, вот именно, что легенда. Рассказать кому, что ее сам Лаврентий Павлович придумал, так не поверят же!

– Лучше не рассказывать, – фыркнул Степанов, возясь с палаткой. – Себе дороже.

Савушкина неожиданно замерла:

– Слушай, Леша, как думаешь, меня из института не турнут? За аморалку – или как там это теперь называется? Нет, ты не подумай, я сейчас реально самая счастливая женщина на свете! Просто обидно, пятый курс все-таки…