Франсис Карсак - Том 5. Так скучают в Утопии

полный карт-бланш, наши посланники вправе будут обещать сслвипам самые широкие уступки с нашей стороны, — если и не в обмен на само оружие, то хотя бы в обмен на нужную нам информацию. Естественно, в такую делегацию должен входить и археолог, а вы уже доказали, сколь полезным можете быть в делах подобного рода. Итак, что скажете? Миссия вылетит из Униона самолетом ближе к концу дня.

Нас, пассажиров, в двухмоторном армейском самолете «Стоун 504», было шестеро. Прежде всего — неразлучный со мной Луис Кэбот, вместе с Сабатье, заместителем Бенсона, представлявший дипломатическую часть миссии. Кроме того, мы с удивлением обнаружили на борту лейтенанта Сантоса, который, будучи специалистом по взрывным устройствам, по договоренности с его начальством был подхвачен вертолетом прямо с дороги на Больё, где он осуществлял общий надзор за отъездом последних грузовиков. Помимо них в сокращенный до минимума состав нашей экспедиции вошли Ромсдаль, заместитель директора Института ядерной физики Униона, и переводчик Бернар Колен. Нас должны были сбросить на парашютах над Вкессом, маленькой сслвипской столицей, где армия ссви была встречена орудийными залпами и ядерными «гранатами». С собой у нас был радиопередатчик: по окончании переговоров, каким бы ни был результат, нас должен был забрать вертолет. Прежде я никогда не прыгал с парашютом и потому приближения часа X ожидал с трепетом.

Гелиос уже закатился, а Соль находился чуть выше линии горизонта, когда пилот объявил, что мы вот-вот окажемся прямо над Вкессом. Наклонившись к иллюминатору, я сумел различить в красноватых сумерках лишь простиравшуюся на многие километры вокруг покрытую травой холмистую местность, усеянную крапинками небольших рощиц. Где-то вдали черным пятном выделялась опушка леса. Самолет заложил

крутой вираж: вцепившись в сиденье, я увидел, как под левым крылом промелькнуло несколько уединенно стоящих хижин, затем заметил извилины какой-то дороги или тропы. Наконец, в окружении испещренных башнями крепостных стен, показался сам городок, напоминавший четырехугольник со сторонами длиной около километра. Как следует Вкесс я рассмотреть не успел, так как штурман был уже среди нас. Он открыл дверцу самолета. Сабатье подошел к дверце первым, позволил штурману проверить, в надлежащем ли состоянии находится его амуниция, помахал нам рукой в знак ободрения и без малейших колебаний прыгнул. Луис последовал за ним, но, по правде говоря, только лишь после энергичного толчка в спину. Настал мой черед: все прошло очень быстро благодаря твердой руке штурмана, не давшего мне времени задуматься об ужасе пустоты.

Я обнаружил себя парящим во мраке. Прямо подо мной распускался белый купол парашюта, вероятно, как я решил, принадлежавшего Луису. Сабатье я уже не видел. Справа от меня спускался кто-то еще из моих спутников. Мой собственный парашют скрывал от меня большую часть неба надо мною.

Я услышал, как затихает шум двигателей удаляющегося самолета, и отчаянно начал припоминать, что нужно делать, чтобы приземлиться, не переломав конечности.

Возможно, мне и удалось бы все это вспомнить, если бы Теллус не возник передо мной столь быстро. Но еще прежде, чем я смог прокрутить в голове советы инструктора, я обнаружил, что лежу на спине, утаскиваемый в сторону парашютом, но, однако же, целый и невредимый.

Мне удалось отцепить парашют, встать на ноги среди высокой травы и оглядеться. В трехстах метрах от меня Сабатье, как и было условлено, светил электрическим фонариком, указывая всем место сбора. Я увидел, как поднялся с земли прыгнувший последним Сантос. Радиопередатчик все еще опускался, уносимый к городу легким западным бризом. Три других моих спутника, которых разбросало по равнине, уже направлялись к нам.

Какой-то гул, сопровождаемый приглушенным шумом галопа, заставил меня снова повернуть голову к стенам Вкесса: заходящий Соль отбрасывал на них красноватые отблески. Одни из ворот открылись, пропустив многочисленный отряд сслвипов, устремившихся к нам с пронзительным боевым кличем.

В течение нескольких смертельных секунд я был вполне убежден, что пришел мой последний час. Мне показалось, что я перестал дышать. На бегу я отчаянно сжимал в руке пистолет, которым едва умел пользоваться. Черные кентавры стягивали вокруг нас плотное кольцо. И все же мы успели перегруппироваться вокруг Сабатье, который теперь размахивал белым флагом, — я очень надеялся, что осаждающие знают значение этого символа. В десяти метрах от нас сслвипы остановились, выставив вперед копья. Наш переводчик заговорил.