Франсис Карсак - Том 5. Так скучают в Утопии

Я быстро привел себя в порядок, позавтракал и переложил чемоданы, отказавшись от тропического обмундирования, сослужившего мне добрую службу в Новом Эквадоре, в пользу более теплой одежды и особого оборудования, которые должны были мне понадобиться в Деревне Землян.

Заседание Академии начиналось в 13 ч 25 мин: я был на месте уже в час дня. Я рассчитывал провести эти двадцать минут с Бевэном, но ко мне тут же подскочил высокий блондин лет так тридцати.

— Мсье Бурна? Рад с вами познакомиться. Позвольте представиться...

Он протянул мне визитную карточку, на которой я прочел: Бошз Р. СаЬог, научный атташе при кабинете секретаря Министерства внешних сношений.

Господин Бенсон прикомандировал меня к вам до конца вашей миссии.

— Очень приятно, мсье Кабо.

— Кэбот, мсье Бурна. Вы уж извините, но мне не очень нравится, когда мою фамилию произносят на французский манер.

— Прошу прощения. Вы не похожи на американца...

— А я таковым являюсь лишь наполовину. Моя мать — канадка, отсюда и мой квебекский акцент.

— Понимаю. А вы случайно не состоите в родстве с бостонскими Кэботами?

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Мои комплименты, мсье Бурна! Никогда еще не встречал француза, способного провести такую параллель.

— О, это — часть моего археологического образования... Кстати, полагаю, вы пришли послушать меня?

— Мой босс действительно поручил мне посетить заседание, а затем представить ему доклад о вашем докладе.

Этот Кэбот выглядел весьма симпатичным парнем. Так как, судя по всему, нам предстояло какое-то время жить вместе, мы расположились на террасе кафе Академии для того, чтобы познакомиться поближе. Первым делом я осведомился о его научной специализации.

— Теоретическая физика. Как видите, это достаточно далеко от вашей области знаний. Но вообще мой кругозор чрезвычайно широк — это у меня наследственное. Один из моих предков до прибытия в Канаду был тесно связан с энциклопедистами.

— Похоже, вы прекрасно знаете свою родословную!

— Вы правы. На Теллусе генеалогия как вид культуры не сильно развита, не так ли? У нас, в Квебеке, с этим дело обстоит иначе. Моя мать — родственница по нисходящей линии маркиза де Барвиля, нормандского дворянина, эмигрировавшего в 1793 году. Он не любил Республику, но по натуре своей был искателем приключений. Думаю, он объехал добрую четверть Канады. Впрочем, Барвилей можно встретить где угодно от Квебека до Ванкувера...

Так я был вознагражден долгим рассказом о приключениях маркиза в краю индейцев, рассказом, который прервало лишь объявление о начале заседания Академии.

О своем докладе я расскажу вкратце: все это сейчас общедоступно, и интерес к нашим открытиям в Новом Эквадоре постепенно затмили последующие события. Но в то время результаты миссии «Любознательного» были поистине сенсационными.

Основные положения теории Менара-Хои-Брюстера о Катаклизме широко известны: две четырехмерные вселенные, плавающие в пятимерном гиперпространстве, каким-то образом столкнулись, что привело к частичному взаимопроникновению пространственно-временных континуумов Теллуса и Земли, вследствие чего фрагменты Земли были заброшены на Теллус. Впрочем, Брюстер полагал, что и фрагменты Теллуса тоже должны были быть заброшены на Землю. Теоретически возможно использовать гипергеодезическую сеть Хои для определения точек соприкосновения Земли и Теллуса, то есть прочертить «траекторию» Катаклизма.

С первых же дней мы знали четыре точки этой траектории: первыми двумя, судя по всему, были Деревня Землян и то место, где находился Нью-Вашингтон, впоследствии исчезнувший в глубинах теллусийского Атлантического океана. Также на Теллус была заброшено некоторое количество судов, находившихся в момент Катаклизма в земном Атлантическом океане: зная их точные координаты в тот миг, мы смогли установить, что соприкосновение между Землей и Теллусом произошло и в двух других точках. Использование гипергеодезических линий Хои позволило экстраполировать вероятную траекторию Катаклизма: вдоль всей этой траектории можно было бы надеяться обнаружить и другие фрагменты Земли, переброшенные на Теллус.

Эти соображения долгое время представляли лишь теоретический интерес, так как никто и не думал попытаться их проверить. Парочка происшествий подтвердила тот факт, что четыре известные точки соприкосновения были не единственными: в частности, многие и сейчас еще помнят, как в 66 году норвежский траулер «Нордкапп» наткнулся в шестистах километрах к юго-западу от Хансена на дрейфующий баркас, в котором находились три скелета, а в герметическом ящике — судовой журнал танкера «Обан», унесенного Катаклизмом из середины Тихого океана. Каким-то чудом эта шлюпка так и не сгинула за 66 лет в морской пучине, но можно себе представить, сколько потерпевших бедствие земных кораблей навеки поглотил океан или джунгли Теллуса.