Франсис Карсак - Том 5. Так скучают в Утопии

Один из землян поднялся на ноги.

— Будучи историком, я могу вам сказать, что произошло дальше. Меня зовут Джон Акеро. В 2150 году старой эры разразилась первая расовая война. На протяжении нескольких веков Белые эксплуатировали планету, не встречая серьезного сопротивления. В последние два столетия «цветные» народы попытались уничтожить эту эксплуатацию, но если с политической точки зрения успеха они добились, то экономически, как правило, терпели крах. О! В этом была и их собственная вина. Они были разобщены вследствие той ненависти, которую испытывали одни к другим с давних времен, они и сами, в свою очередь, предпочитали эксплуатировать наиболее слабых, теряли много времени в пустых разглагольствованиях. Но постепенно они образовали силу, с которой уже невозможно было не считаться, силу, которая опиралась на могущественные державы, принадлежавшие к желтой расе. Я опущу детали, которые вы сможете найти в наших книгах. Итак, в 2150 году разразилась война. Она выдалась отнюдь не простой, так как некоторые Белые были союзниками Желтых и Черных, а некоторые Желтые выступали на стороне Белых. Но спустя несколько месяцев — и ввиду изменения союзнических отношений — оба эти блока перестроились. Хотя ядер-ное оружие использовалось лишь в исключительных случаях, опустошения были чудовищными. Сожалею, что приходится вам это говорить, капитан Вариг, но Белые проиграли эту войну. О! Они не исчезли — их среди наших предков почти треть, — но более чем на семьсот лет перестали считаться мощной силой. В 2903 году началась вторая расовая война, на сей раз — между Черными и Желтыми. Она также привела к ужасающим людским потерям. В результате войны и эпидемий численность населения Земли снизилась с 14 миллиардов до примерно 500 миллионов. И тут проявил себя некто Бартоломе Кайё, метис с острова под названием Мартиника. При поддержке Белых, которых в этот раз война почти не затронула, а также фракции Желтых и фракции Черных, он сумел принудить противоборствующие стороны к миру. Ценой тому стала безжалостная диктатура, которая длилась пятьдесят лет. Один из первых указов, принятых этим Кайё, предписывал считать законными лишь межрасовые браки.

После 2908 года все родившиеся дети чистой расы были объявлены бастардами, не имевшими гражданских прав. Эти права к ним возвращались лишь в том случае, если, по достижении совершеннолетия, вступали в брак с кем-то из другой расы. Указ применялся беспощадно, и, так как человек, не имевший гражданских прав, практически лишался возможности сделать хорошую карьеру, это дало результат. За несколько поколений население Земли перемешалось, и мы являемся продуктом этого смешения. О! Конечно же, в 2957 году гуманистическая революция смела Кайё, но новое правительство, проявив мудрость, не стало отменять указ. С тех пор у нас царят безопасность, стабильность и мир. Численность населения Земли удерживается в пределах 450 миллионов. Мы восстановили поверхность планеты, оставив ее практически девственной. Наши города, заводы, сельское хозяйство — все это находится под землей. Перед нами не стоит проблема старения населения, так как мы нашли способ отсрочить смерть и особенно — одряхление. Люди у нас начинают утрачивать присущие им физические и умственные способности лишь за несколько месяцев до конца своей жизни. Мне сейчас, капитан, 90 лет, — завершил он с некоторым хвастовством.

Рон улыбнулся.

— В этом плане мы достигли почти таких же успехов. Но я хотел бы задать вам один вопрос. Ваша цивилизация — подземная... хорошо! Но вы используете для связи энергию электромагнитных волн. Как так вышло, что вы ими не пользовались, когда мы приближались к планете?

— Сначала вы вынырнули рядом с орбитой Нептуна, и там, если бы вы слушали, вы бы нас засекли. Но у нас есть наблюдательные посты, которые нас предупредили... О! Автоматические посты. Вы в течение нескольких часов оставались там, изучая солнечную систему, поэтому, когда вы совершили новый нырок, чтобы вынырнуть уже рядом с нами, мы включили режим радиомолчания.

— Но зачем?

— Мы не знали ваших намерений. Они могли быть и враждебными!

— На вас уже нападали?

— Нет, но могли. А мы теперь совсем не воинственные. Конечно, мы будем сражаться, если понадобится, но...

— И такой еще вопрос. Что это за народ, у которого мы приземлились?