Денис Шабалов - Без права на ошибку

В этот выход пошли вдвоем, ДШГ не вмешивали. Добрынин прекрасно понимал, что ни один человек из общины энергетиков – да и вообще ни один человек в мире – не должен был знать о Новом Убежище. Почему? Все просто. Людям из бронепоезда необходим беспрепятственный доступ в их новый дом, любой же сторонний человек – это дополнительные вопросы, а значит, и препятствия. Кто такие, да откуда, да как тут появились, да зачем… Лишние телодвижения только. То, что Данька-младший все же возьмет бронепоезд, он не сомневался. Верил в это, как в аксиому, ибо в противном случае нет смысла всем его нынешним стараниям. Он уже придумал даже, как подать ему сигнал – планшет с записями полковника, полученный от предыдущего Зоолога, конечно же был при нем и хранился очень бережно и надежно. Что стоит сделать в записях одну-единственную заметочку, чтобы Данька обратил на нее внимание и выслушал нужный файл в диктофоне не после штурма Убежища, как он сам, а задолго до ?! Данька, получив дополнительный стимул, все же пройдет окно – должен пройти! – и тогда на станции его будет поджидать помощь, а в городе – жилье. Уж об этом Зоолог позаботится. По совокупности всех этих соображений, и получалось, что дело поиска прохода и расчистка подземелий было строго их с Юкой персональным делом.

До «Грота» они добрались без проблем – центр города и верхняя его часть всегда являлись свободной зоной, и здесь можно было не опасаться нарушить чьи-либо границы. Ничейная земля, Дикий Запад. Территория, где каждый сам за себя, и где за тебя не отвечает твоя община. Входя сюда, сталкер становился сталкером в полном смысле этого слова. С одной стороны, это было удобно, ибо позволяло заниматься поисками хабара, сколько душе угодно – и нередко не просто поиском, а самым натуральным силовым отъемом. Но с другой, накладывало и определенный отпечаток: так уж повелось, что все, кто бродил в центре, на это время становились отверженными, людьми вне закона. И встретившись здесь, могли зацепиться друг с другом даже представители таких дружественных группировок, как вояки с горы и энергетики. Ибо политика – политикой, соглашения – соглашениями, а хабара хочется только себе. Полнейшее соответствие давней, довоенной еще пословице: дружба – дружбой, а табачок врозь. Хотя это, наверное, в какой-то степени относилось к любым территориям вне границ собственной общины, просто в центре почему-то это было наиболее ярко выражено.

У летнего кафе остановились. Фонило здесь не то чтобы сильно, но десять-пятнадцать стабильно показывало. Загнав КАМАЗ в одичавший скверик за кафе, Данил и Юка выбрались наружу. «Тайфун» забросали ветками, замаскировали. Да еще и закрыли наглухо: двери кабины – изнутри, а пандус модуля – снаружи, использовав недавно появившееся новшество – выведенную и спрятанную под днищем секретную кнопку, управлявшую сервоприводами пандуса. Добрынин с одним из заводских умельцев как-то полдня проколупался, прежде чем разобрался в схеме. Выводил и прятал уже сам, о секретной кнопке никто знать не должен. Запертый и покинутый КАМАЗ должен быть подобен крепости, стоять незыблемо, как скала, и внутрь пускать только хозяев. Удачно спрятал. Если не знаешь, где искать – хрен найдешь.

В отличие от того, самого первого парного выхода на константиновский объект, экипирована Юка была прилично. ВСС «Винторез» – личное оружие – тогда же и достали, причем все как положено по всем сталкерским канонам, с боем. А вместо «Беретты» она, подержав в руке, взяла «Кольт» подполковника, признав его рукоять более удобной, чем толстую рукоять девяносто второй. Кроме этого в одной из вылазок в центр, когда Добрынин специально потащил ее для закрепления боевых навыков, девушка нашла и дробовик – такой же, как и у любимого мужчины, помповый «Фабарм» двенадцатого калибра. Даже перфорированная накладка на стволе, служащая, якобы, для его охлаждения, а на самом деле чисто из эстетических соображений, была такой же. Таким образом у них образовалась практически полная взаимозаменяемость боеприпаса, что всегда являлось более предпочтительным в группе, нежели два ствола под разный калибр. Правда, к дробовику Юка довольно скоро охладела из-за его мощной отдачи, но все же продолжала использовать его в близком контакте, признавая убойность по небронированной цели. Все, как и учил начальник боевой подготовки.

«Грот» представлял собой небольшое, но массивное каменное одноэтажное зданьице, этакую крепость в миниатюре, усеченную пирамиду с метровой толщины стенами, узкими бойницами окошек и декоративной оградкой на крыше. Выставив Юку в охранение с наказом сечь по сторонам в оба иллюминатора, Данил обошел его кругом, примеряясь, где бы начать, но легкого пути нигде не обнаружил. Пришлось немного пошуметь – выломал металлические прутья, которыми был забран самый большой оконный проем, и забрался внутрь. Еле протиснулся: окошко было не то чтоб совсем узкое, но так и скафандр тоже не мал. Однако ничего, ускребся кое-как.