Денис Шабалов - Без права на ошибку

Еще двадцать шагов – и они выбрались в большой квадратный зал. Размерами, пожалуй, даже побольше первого, да и количество выходов уже не четыре, а шесть. Один вел дальше, на восток, два расходились на север и юг, и еще два – чернели в той же стене, где был ход, который вывел сюда исследователей. Причем, оба эти хода были забраны решетками из толстенных металлических прутьев с массивными замками на них. И вот здесь исследователей ждала первая находка: за левой решеткой лежал высохший и мумифицировавшийся труп человека в грязно-синих штанах и брезентовой куртке. В левой руке он сжимал гвоздодер, а правой держался за прутья клетки, будто до последнего надеялся выбраться на свободу. Добрынин посветил вглубь прохода и все понял. Чуть подальше валялся рюкзак, рядом с ним – пустая двухлитровая пластиковая бутылка, а дальше, в глубине, непреодолимой преградой громоздился обвал.

– Замуровало заживо, – сглотнув, проговорила Юка. – Бедный…

– Же-е-есть… – Добрынина передернуло. – Припасы вышли, вода кончилась. Умирал он, похоже, долго и мучительно. От обезвоживания всегда так.

– Смотри, смотри, – Юка, ткнув пальцем, указала на дужку замка, на которой явственно отпечатались следы ударов. – Гвоздодером долбил, выбраться пытался…

– Да это понятно, – пробормотал Данил, вглядываясь в обвал. – А вот откуда он здесь?.. Видимо, есть еще ходы с поверхности, и скорее всего – из домов. Получается, он знал о таком ходе и при первом ударе спустился в это «бомбоубежище», пытаясь укрыться и пересидеть. Но ход завалило, а ключа от двери у него не было. Конец.

– Пойдем дальше? – поежилась Юка. – Чего тут стоять…

– Приведений боишься? – поддел Данил.

– Ну так… жутковато, – призналась девушка. – Пошли, а? Куда нам?

Добрынин ткнул пальцем в восточную стену.

– Все туда же, на восток.

Однако пройти в этом месте у них не получилось – через пятьдесят шагов этот проход так же перегораживал обвал. Плита перекрытия на потолке разломилась и опустилась вниз, перерезав проход, а из-под нее, свидетельствуя о многих сотнях тонн массы давившей снаружи, словно тесто из квашни выдавило слой черной закаменевшей земли.

– Поворачиваем, – попятился Добрынин. – Если одна обвалилась, как-бы и вторая за ней не пошла. Здесь не пройдем.

– Как же теперь?

– Попробуем боковые проходы.

Решение было верным. Первый же выбранный проход, северный, привел их в новый зал. Но этот зал разительно отличался от двух предыдущих. С первого взгляда было понятно, что это что-то вроде монашеской кельи. Зал был немаленький – метров шесть-семь в поперечнике; стены и пол – из черного, идеально подогнанного камня, такие же и стены; в каждой из стен – по два больших углубления с арками, над которыми вырублен в камне крест. Посреди зала – здоровенная каменная тумба, служившая, похоже, столом – на ней стояла какая-то убогая посуда, несколько глиняных горшков и чугунок. А в камне западной стены выбита узкая лесенка, терявшаяся во мраке под потолком.

– Мы под женским монастырем! – догадалась Юка. – Наверху Троицкий женский монастырь!

Добрынин кивнул. Похоже, это было так. Лестница наверняка выводила в какое-то из зданий монастыря. Вот только лезть туда смысла не было, потому как монастырь сейчас – прибежище немалого семейства выродков. А ну, выбравшись наверх, в самом центре гнездилища окажешься?..

– Эту лестницу нужно будет потом проверить и завалить, – сказал он. – Чтоб сверху не пролезли. Путь до Нового Убежища надо обезопасить полностью. Значит, после того как проход к бомбарю найдем, все эти лабиринты придется обшарить. И опасные проходы заткнуть.

Юка кивнула:

– Надо – обшарим. Хорошая тренировка получится.

Добрынин одобрительно ухмыльнулся – верное замечание, два в одном совместить.

Из этого зала вело два хода. Один – строго на восток, другой забирал чуть южнее, в направлении острова Пески. Первый ход был полностью из камня и так же сух, как и все подземелье, а вот второй отличался. Сразу становилось понятно, что он гораздо старше предыдущих – стены, пол и потолок его были сложены из огромных бревен-кругляков, промазанных какой-то черной пропиткой. Данил, ковырнув один из них, убедился, что это что-то вроде смолы – кто их знает, чем там древние дерево пропитывали. Но сохранность бревен была просто потрясающая – постучав, Данил услышал сухой звонкий отклик, будто бревно триста лет не под землей пролежало, а на складе какого-нибудь мебельного комбината. Умели же строить древние…