Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Сел, достал ручку… у него что – ни ноута нет, ни даже диктофона? Он что – будет протокол допроса ручкой заполнять? Ну дела…

Мелькнула мысль – уж не в прошлое ли я провалился. Бред, но я был в таком состоянии, что мог поверить во что угодно.

– Имя, фамилия, отчество.

– Представиться не желаете?

– Имя, фамилия, отчество…

Ладно, раз так.

– Матросов Александр Игоревич.

– Год рождения?

– Семьдесят восьмой.

– Звание?

– Полковник полиции. Простите, в чем меня обвиняют? По какому материалу опрос? Или допрос?

– А что – не в чем обвинять?

Что за бред. Я покачал головой.

– Э… нет, так не пойдет. Про презумпцию невиновности слышали? Вопрос – в чем меня обвиняют. И где я?

Следак достал фотографию из папки, положил на стол.

– Ваша?

«Тойота Ленд Круизер».

– Похожа на мою. Дальше что?

– Хорошая машина.

– Две тысячи одиннадцатого года, шесть лет ей. Купил после аварии, подремонтировал. Все документы есть. В чем проблема?

– Квартира?

– Поменял на родительскую с доплатой.

– А интерьерчик-то у вас богатый.

– Вы что, у меня дома были? Вы охренели?!

Следак – или кто он тут, дознаватель, наверное, – закрыл дело, уставился на меня своими совиными круглыми глазами.

– Нравится?

– Что?

– Как вы живете?

О как. На совесть давишь. Ну ничего, дави, дави. А я посмотрю. На меня такие спектакли давно уже не действуют. Нет, ну что за придурь? С одной стороны, солидно, с другой – такую хрень лепят, что даже неудобно.

Человека, который был моим крестным отцом в МВД, звали Бояркин Денис Владимирович. Его сожрали, когда громили РУБОПы. Он тогда пошел на должностное преступление, уничтожил личные дела многих агентов – они находились в бандах, им угрожала смерть, – а интересовались уже очень конкретно, и некоторые предлагали по «Мерседесу» за каждое имя. За это его не посадили, но выкинули из МВД, причем уволили максимально оскорбительно – по компрометирующим основаниям. С тех пор я все понял про систему. И мне уже не надо рассказывать про то, что я продажная гнида. Гниды – это те, кто…

– Устраивает…

Дознаватель покачал головой.

– Нет. И знаете почему?

…

– Нет более закоренелого циника, чем раскаявшийся романтик.

Я пошевелил кистями рук… больно уже.

– Что-то я не пойму, гражданин-товарищ. Я вообще арестован?

…

– Санкция есть?

…

– Тогда начальника моего сюда – немедленно. Генерал-лейтенант Вершигорский. Телефон дать? Или…

Открылась за спиной дверь. Я криво усмехнулся.

– Бить будете? Ничего… вы еще хапнете горя.

– Бить не будем, Саша… – раздался голос за спиной.

Я вздрогнул.

Дениса Владимировича Бояркина я не видел уже три почти года…

Почему? Да по многим причинам, в том числе и потому, что сам чувствовал свою вину и знал – не надо мне идти. Не надо. Не тому он меня… нас учил, да что теперь. И смотреть ему в глаза теперь я не хотел.

Да и сам Денис Владимирович особо встреч не искал, про него вообще было мало что слышно. Удивительного было мало – после четверти века службы, от опера, через ад лихих девяностых, и до начальника московского РУБОП – выкинштейн и чуть ли не тюрьма. Все в министерстве знали: контактировать с Бояркиным – значит лишить себя всяческих шансов на продвижение по службе. Так и существовали мы в разных измерениях, и он был последним, кого я ожидал здесь увидеть…

Наручники разомкнулись, оставив тупую боль, я начал массировать запястья. Бояркин уселся в кресло дознавателя, который, в свою очередь, тихо испарился.

– Здравствуйте, Денис Владимирович.

– Здравствуй, Саша…

Он имел право так меня называть. И не только меня. В свое время я, только отслуживший в армии, кинулся в МВД, потому что… да если честно – работы не было, и искать не хотелось. МВД было минным полем. И без проводника, учителя было не обойтись, тем более что когда приходила пора кого-то сдавать – сдавали всегда молодых.

И то, что я до сих пор не сидел в Нижнем Тагиле, отбывая срок за себя и за всех остальных, – это заслуга Дениса Владимировича.

С ним можно было говорить откровенно.

– Где я? И что от меня нужно?

– Ты в комплексе.

– Что такое комплекс?

– Потом поймешь. А нужен от тебя рассказ о том, как ты провел эти выходные. И больше пока ничего.

– А в чем проблема с выходными? Кстати, письменно или устно?

– Честно, Саша, честно. Тот склад был под нашим наблюдением. Но интересовала нас не водка и не сигареты. А те, кто прятался на четвертом этаже бывшего АБК.