Анатолий Матвиенко - Последнее испытание [CИ]

Король решил дать последний бой, хотя бы на словах.

– По какому праву вы атаковали мою страну? – надменно спросил он, обращаясь то ли к французу, то ли к обоим политикам. Ответил президент:

– Мы не могли не откликнуться на призыв порабощаемых вами славянских народов. Зато шведская сторона не имела ни малейшего повода атаковать Речь Посполитую в мирное время после подписания ряда договоров по итогам тридцатилетней войны.

– По праву сильного! – гордо заявил Карл.

– Увы, в наш просвещенный век убивать соседа лишь за то, что он слабее, уже нельзя. Вы нарушили это правило и проиграли.

– Мы напрасно теряем время, – включился Фридрих Вильгельм. – Пока вы пикируетесь о праве начать войну, датская армия заняла полуостров.

– Еще и датчане?!

– Да, Карл. Вы умудрились поставить себя в положение, когда против вас в той или иной степени выступают французы, британцы, датчане, португальцы, испанцы, пруссы и литвины, а также остатки польской армии. Другие относятся недоброжелательно. Поверьте, еще никому не удавалось восстановить против себя сразу стольких противников. Союзников у вас – ни одного.

– Что теперь?

– Вам повезло лишь в одном. Французская Республика не считает для себя выгодной полную ликвидацию шведской короны, – президент приблизился до непочтительно расстояния и сверху вниз жестко посмотрел на горе-правителя. – Мы забираем у вас территории за пределами Скандинавского полуострова и помогаем в войне с королевством Дании и Норвегии.

С ужасом осознав, что у него изымают не только польский трофей, но и всю Прибалтику, завоеванную предками, король решительно отказался.

– Вы не понимаете, Карл, – устало произнес курфюрст. – Вашего согласия не требуется. Эти территории уже наши. Речь идет лишь о помощи в признании нашего права. Или вы добровольно подписываете мирный договор, передавая нам земли и получая помощь по восстановлению власти на полуострове, или возвращаетесь к своей оборванной армии и попадаете под перекрестный огонь французских пушек. Олег, напомните численность испанской армии в битве при Гарроне.

– Не было никакой битвы. После двух часов артобстрела из восьмидесяти тысяч в живых осталось меньше половины. На зарывание трупов ушло куда больше времени.

– У меня тоже есть пушки! – пискнул король.

– Предпочитаете применить их против датчан или героически погибнуть с ними на польской границе? – осведомился француз. – На самом деле, вы совершили фатальную ошибку гораздо раньше. Мы предупреждали ваше правительство, что экспансия должна идти в сторону освоения диких земель. Вы не вняли голосу разума и начали сверхмилитаризацию промышленности. Мы прекратили научно-техническую поддержку и прямо заявили, что категорически против новых войн в Европе. Вы снова не послушались и развязали побоище. За ошибки надо платить. Ваш выбор, как именно ценой: утратой государственности или части территорий?

Король подошел к окну. Снаружи стемнело. Стекло отражало свет непривычных электрических свечей, в него билась белесая ночная бабочка. За окном перекликались солдаты, шла смена караула. Казалось, шла обычная жизнь. И в то же время жизнь кончилась. Короли не плачут. Так почему же по юношеским щекам поползла предательская влага?

14. Земля – 2. 3.05.1672. Сансья

Генерал Ван Вей, председатель правительства Китайской республики пригласил командующую группой операторов Земли-1 полковника Джей Луис к себе в кабинет.

С 1670 года, когда нелегкая судьба руками Олега Сартакова круто изменила жизнь самого Вея и тысяч жителей нового Китая, отрезанных от КНР, а старший полковник оказался первым среди равных и возглавил республику, внезапно получившую суверенитет, он сильно изменился и внешне, и внутренне. Черные жесткие коротко стриженые волосы тронула седина, захватив виски и исподволь распространяясь дальше. Лоб прорезали складки тяжких дум.

Еще два года назад жизненная перспектива казалась прямой, как лазерный луч. Ответственный пост заместителя военного министра новых территорий, а фактически командира дивизии НОАК гарантировал стремительный взлет по служебной лестнице. Дальнейшее развитие программы Даеджин предполагало взятие под контроль оставшейся китайской территории, затем всей Евразии и остального мира.

Первый сбой, когда связь с метрополией внезапно прервалась из-за необъясненных штатными физиками изменений пространственных координат, поставил программу на грань срыва. Ровно через год феномен исчез, однако ужасающий теракт Сартакова перечеркнул многолетние усилия самой большой человеческой нации.