Дмитрий Силлов - Кремль 2222 - Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

– Золото? – удивился Данила. – Но ведь в Кремле оно не имеет цены!

– Так то в Кремле, – хмыкнул мутант. – Выйди за его стены и покажи эту монету что шаманам, что киборгам, что людям с севера – и ты будешь очень удивлен тому, что они за нее предложат.

Продолжая скалиться, мутант отошел на пару шагов от Данилы, и разведчик поразился, насколько огромен предводитель нео. Стол был поднят на высоту человеческой груди, Крагг же оказался выше ровно вдвое. Боевой меч в ножнах, висящий у его пояса, казался просто небольшим засапожником, невесть как оказавшимся не на своем месте. Но при этом туша предводителя нео двигалась на удивление плавно и быстро. Данила знал, что значит такая походка. Воин, настолько хорошо владеющий собственным телом, мог в любую секунду взорваться градом молниеносных, невидимых ударов, которые отразить невозможно, – пока будешь парировать один, три других уже рассекут тебя на части.

– Но ты никогда не выйдешь отсюда, убийца моего брата, – сказал Крагг, явно наслаждаясь произведенным впечатлением. – Не надейся, осада не будет снята. И пока новый воевода Кремля готовит нашу с ним общую операцию, а мои послы бегут во все стороны Московской ойкумены, призывая под мою руку новых шаманов, биороботов и вождей племен Новых Людей, я намерен посвятить свободное время искусству.

Даниле показалось, что он ослышался.

– Чему посвятить? – переспросил он.

Вместо ответа мутант протянул факел в сторону сосудов, стоящих у стены. Свет упал на то, что в них находилось, – и разведчик, казалось бы привыкший ко всему, задохнулся от ужаса.

– Посмотри сюда, – произнес Крагг. – Я создавал эти шедевры много дней. Ты думаешь, что ты человек, хомо? Поверь, это не так. Ты такой же мутант, как и я, только лишь немного больше похожий на обычного человека. Люди – это те, кого вы зовете Пахарями и Мастеровыми. Вы же, Воины – и особенно разведчики, – другие. Ты никогда не задумывался, почему твои легкие раны зарастают на следующий день, а тяжелые – максимум за три? Почему ты выше остальных на голову, шире в плечах чуть не вдвое и при этом можешь прыгать и бегать лишь немногим хуже своего фенакодуса? И почему Воины никогда не женятся на девушках Мастеровых или Пахарей? Все очень просто. Ты – потомок лучших результатов генетических экспериментов, поставленных на охрану Кремля во время Последней Войны. Твои предки справились с задачей, но всему приходит конец. И очень скоро Новые Люди построят на развалинах Кремля Новую Крепость, которая станет столицей Новой Империи.

Мутант перевел дух – напыщенная речь далась ему нелегко, так как спертый воздух подвала не способствовал длительным упражнениям в ораторском искусстве.

– Но во всем есть свои плюсы, в том числе и в исключительных способностях охранников Кремля, – продолжил Крагг. – Каждый разведчик, пойманный в плен, – это холст, на котором я могу творить свои живые картины. Конечно, до тех пор, пока они не умрут. Но разведчики умирают долго, а их раны заживают быстро. Первую картину я назвал «Спокойствие», вторую – «Освобождение из плена». Давай вместе подумаем, как мы назовем то, что я собираюсь сделать из тебя?

…Речь мутанта лишь урывками достигала сознания Данилы. Он смотрел – и не мог оторвать взгляда от того, что находилось в сосудах, до краев заполненных прозрачной жидкостью.

В первом из них плавало человеческое тело, сплошь покрытое багровыми, выпуклыми шрамами. Такие шрамы могли появиться лишь в одном случае – когда с человека тонкой полоской снимают кожу, а потом дают ране зажить. Но здесь шрамами было иссечено все тело мертвого воина, покрывая его сложным узором.

Но не это было самое страшное.

У воина были отрезаны кисти и ступни, а потом обрубки конечностей Крагг сшил между собой. Труп сидел на дне сосуда, перед ним лежало кольцо из его собственных ног, а на животе покоились руки, по локоть покрытые незажившими почерневшими ранами.

– Самое сложное было так сломать кости, чтобы получились именно кольца, – пояснил предводитель нео. – А потом я очень удачно сшил ему ноги и даже успел сделать шрамирование на месте соединения. Но с руками твой товарищ меня огорчил. Он умер, и картина получилась немного незавершенной.

В голосе Крагга слышалось неподдельное огорчение.

– Зато вторая картина получилась лучше, – сказал он, поднося факел к другому сосуду. В нем обнаженный воин, также изукрашенный страшным и одновременно притягательным узором, застыл в позе человека, вырывающегося из объятий гигантской змеи. Правда, опутан он был не змеей, а собственными кишками.