Сергей Куц - Земля 2252 [СИ]

— Я… Как куратор, — заговорил он, — должен был приехать к вам еще в первый день.

— Зачем?

Евгения тоже перестала прятать взгляд и посмотрела в глаза Воронцова.

— Эксперимент, — ответил он.

В голосе Воронцова звучала фальшь. Он приехал сюда не из-за эксперимента. Это чувствовалось обоими, и поняли это оба сразу.

— Я должен… — заговорил Владимир и тут же смолк

Воронцов прочистил горло и продолжил.

— Послушайте, Евгения. Вы оказались в эпицентре террористической атаки на силы правопорядка. Вы едва не погибли, что означало бы конец научного эксперимента, который я курирую со стороны Генерального штаба.

Бывший хозяин Женьки заговорил сухим официальным тоном, и вновь в его словах слышалась фальшь. Нет, в них не было ни слова неправды, только ведь Воронцов прибыл к госпиталю не для того, что рассказать Ливадовой прописные истины.

— Я должен был убедиться, что с вами все в порядке.

Женька кивнула, опустив взор на плитку тротуара.

— Игорь Иванович тоже здесь? — спросила она, не поднимая взгляда.

— Кто?

— Профессор Мартынов… Эксперимент… Он же руководить проекта.

Пожилого ученого поблизости не видно, и, честно говоря, Женька не думала, что он будет здесь. Но вдруг захотелось задать Воронцову неожиданный, пусть даже глупый вопрос, и поставить его в тупик. Кажется, удалось. Вновь посмотрев на бывшего хозяина, Женька уловила в его глазах тень растерянности.

Впрочем, всего лишь тень. Больше по виду Воронцова не скажешь, что он чем-то озабочен.

— Нет, профессора Мартынова здесь нет. Он в Новосибирске.

— Но как же! — притворно возмутилась Женька. — А эксперимент? И Артуровой тоже нет?

Воронцов покачал головой, теперь на его лице читалось раздражение. Дошло, что Ливадова беспокоится о судьбе эксперимента с плохо скрываемой издевкой, и вот ее-то можно было принять на свой счет. Однако на самом деле Женька завела ничего не значащий разговор, спрашивая о профессоре Мартынове и его помощнице Яне, только, чтобы оттянуть время.

Вернуться в постель сына президента — это единственная возможность не опуститься на дно, а то и потерять свободу, но до сего мгновения Ливадова не могла признаться себе, что окончательно согласилась на это. В то же время Женька прекрасно понимала, что судьба, которая неожиданно свела с Воронцовым, дает второй шанс, и упустить его нельзя ни в коем случае.

Она не простит себя, если пустые причины заставят сказать нет либо вовсе не позволят раскрыть рот, пусть эти причины и кажутся сейчас очень важными.

Да, она не такая, она ждет трамвая. Но она никто в новом мире, почти без рубля в кошельке. У нее нет не то, что будущего, но и ближайших перспектив. Хотя нет, перспективы-то имеются, только ничуть не радующие, а самые что ни есть мрачные.

А еще она обязана найти брата! Ливадова разозлилась на себя! Ей нужны деньги! Она банально должна выжить! Не просто выжить, но приложить все возможные и невозможные усилия для поиска Андрея, и без помощи высокопоставленного покровителя найти брата точно никогда не получится! Пусть Воронцов уже отказал в помощи, однако Женька была уверена, что он просто отмахнулся от ее просьбы. Не может сын президента корпорации не иметь связей и каналов для поиска Андрея.

На кону не только ее жизнь. Сейчас Евгения решает и судьбу Андрея… Если брат еще жив.

Ливадова покосилась на Воронцова и увидела прежнего своего хозяина. Сын президента начинал терять терпение. Он все еще был растерян, не знал, как продолжить разговор, однако во взгляде исподлобья промелькнуло раздражение.

Вспомнилось, как легко срывалась с его языка ругань, когда девушка не успевала угадать его желания, и насколько он был взбешен и по-настоящему страшен, когда они расстались. Когда Женька отказалась остаться в доме Воронцова его любовницей. Сейчас Владимир все больше начинал походить на себя — жесткого, требовательного и холодного. Растерянность медленно, но верно сходила с его лица.

Девушка вздохнула. Она снова отдает себя в руки президентского сына… Однако ничего другого Женьке не остается.

— Владимир, — она решительно посмотрела на Воронцова — помните вашу… э… просьбу?

— Какую?

Воронцов напрягся, его лицо сделалось каменным, но бегающий взор выдал с головой. Он был сильно взволнован, и, конечно же, все помнил. Мог бы и не притворяться.

— Ну…

Женька так и не продолжила. Замолкла, уставившись на огромную рекламную проекцию, закрывшую собой десять этажей небоскреба на противоположной стороне проспекта.