Сергей Куц - Земля 2252 [СИ]

В этой части поселка никого: все, кто смог убежать, уже на северной окраине, а волна зачистки сюда не докатилась. С юга еще слышны отдельные перестрелки. Ливадов решил укрыться в столовой. Пересидеть волну зачистки и уйти из поселка.

Крадучись, почти не дыша, Андрей проскользнул в барак. Ничего не видно! Ливадов осторожно ступал, стараясь не производить шум, и лихорадочно искал, где можно укрыться.

— Словно слепой котенок! — пробормотал Андрей.

Он добрался до помещения, где рабы принимали пищу. Дальше кухня. Может, там получится спрятаться? Ливадов сделал три шага и замер, как вкопанный. Потому что впереди меж столов и перевернутых стульев стояла черная фигура.

Откуда? Ведь не было только что!

Андрей не успел поднять оружие. Прежде, чем вскинул винтовку, темнота взорвалась ослепительно белой вспышкой, залившей все холодным белым светом. Миг меньше секунды, за который Ливадов успел разглядеть бойца в черной экзоброне с серыми щитками на руках, ногах и груди. Опущенный визор шлема, похожего на мотоциклетный, закрывал лицо. В руках тяжелая винтовка с длинным стволом и круглым магазином. На плечах темно-синяя накидка с несимметричными полями для маскировки силуэта, размывающая его очертания.

Свет ударил в глаза и, казалось, проник в мозг, вонзившись в него острой болью, и отключив сознание.

Не было ничего. Ни мысли, ни существования. Но Андрей почувствовал укол, который выдернул его из небытия. Он увидел синее безоблачное небо. Бескрайнее и очень далекое, на которое можно было смотреть и смотреть. Ему не дали это делать.

Ливадову помогли сесть. Андрей оглянулся — он и еще множество раздетых до нижнего белья, босых людей стояли или сидели около уцелевшего отрезка стены из габионов. Десятки пленников, сильно больше за сотню. Грязные, перемазанные чем-то с отрешёнными или мрачными физиономиями, и каждый в наручниках с мигающим зеленым светодиодом.

Сильно болела голова и хотелось пить, но хорошо хоть не на солнце — периметр поселка давал тень. Андрей посмотрел на завод. Над его развалинами поднимался дым, и над многими домами в поселке тоже.

В пяти метрах два человека в камуфлированной зеленой форме с красным крестом внутри белого круга на правом плече склонились над лежачим без сознания. Его уколом не поднимали. Один из медиков покачал головой, и двое в военной форме двинулись дальше.

В трех десятках шагов от пленников вытянулась цепь из автоматчиков в черной броне с серыми щитками и накидками неправильной формы. Никаких эмблем на черных экзокостюмах Андрей не увидел, зато офицер в камуфлированной броне, что командовал оцеплением, оказался из военной компании «Белая голова».

Вот уж кого Ливадов не ожидал увидеть, но красный круг с белым черепом на правом предплечье не узнать он не мог.

Еще один офицер в камуфлированной форме, такой же, как у медиков, разглядывал пленников. Он был в кепке, на глазах солнцезащитные очки, коричневая портупея с пистолетом и такого же цвета берцы, и сразу бросилась в глаза надпись поверх нашивки с именем и фамилией — «USA». Для тупых рядом был звездно-полосатый американский флаг.

Офицер мял вскинутый подбородок и медленно обводил взглядом пленников. Стоял он буквально в нескольких шагах от Андрея, и тот отчетливо услышал, что напевал американец.

— You're in the army now.

— Oh, oh, you're in the army now.

Не нужно знать английский, чтобы понимать, о чем поется в известной песни. Андрей и сам бубнил эти строчки, когда попал сначала на срочную, а потом служил по контракту.

Ты теперь в армии!

— Все?

— Почти, — произнесла медницкая сестра. Миловидная женщина в белоснежном халате и форменном колпаке. За минувшие столетия в облике медиков ничего не изменилось.

На столе перед ней лежали документы, главным из которых был счет за оказанные услуги в те двое суток, что Евгения Константиновна Ливадова провела в медицинском учреждении только для граждан. За два дня Женька постоянно слышала и читала, что больница предназначена исключительно для граждан. Здесь прямо гордились этим!

Наверно, потому выставленный счет сначала поверг в ступор, а потом едва ли не в отчаяние. Женьку лечили в элитном заведении. По крайней мере, его двери открыты не для всех, и стоило это все очень недешево, а для девушки катастрофически дорого. Оплатив счет, Ливадова едва ли не сбежала из своей палаты, и теперь у нее на все про все двести восемьдесят рублей!