Иван Булавин - S-T-I-K-S Псих [СИ]

— Что с людьми здесь происходит? — прервал я словесный понос.

— Дык, понятно что. С ума сходят. Сначала по мелочи начинают гнать, часа через два-три уже по крупному, кидаются на людей, а часов через пять, считай, никого уж не остаётся.

— Почему мы живы?

— Так это… — ему пришлось напрячься, чтобы выговорить умное слово, — им-му-ни-тет, вот что. Не берёт нас зараза, вот как.

— Сколько выживает людей?

— Да, когда как, бывает пять на сотню, а бывает и один на тысячу. Как считать, когда многих ещё до обращения сожрали?

— Допустим, что это за напиток? — я сунул флягу ему под нос.

— Живец это, живчик, нектар, — он заулыбался, — самый наш напиток, без него никак, дай глотнуть, а то со вчера ни капли не было.

— Дам, когда заслужишь. Как действует, сколько нужно пить, как приготовить?

— Действует хорошо, все болезни лечит, раны заживляет, ну и вообще…

— Яснее говори.

— Ну, мы ведь тоже дрянь ту в себе носим, она нам помогает, раны лечит, умереть не даёт. Только, чтоб жить с ней, надо живец этот пить, без него вроде ломки начинается, плохо совсем, а дней за пять-шесть и помереть можно.

— Доза?

— Да когда как, бывает, если на стабе сидишь, то литра на неделю хватит, а по кластерам бегать, то такой фляги на два дня, а раненому, так и на день можно.

— Стабе?

— Ну, стаб. Стабильный кластер, то есть. Который не перезагружается никогда. Там поселения могут быть. Даже города.

— Где ближайший?

— Да если по дороге этой ехать, то километров полста, там, правда, стаб так себе, кабак, да магазин. Но порядок есть. Я если что туда не пойду, должен я там.

— Плевать, что с живцом, где его берут.

— Ну… он начал юлить, — есть штуки такие, зелёные, круглые, спораны называются, их… в общем из монстров добывают, вот бросаешь один такой в поллитровку, водки чуть-чуть, размешиваешь и пьёшь.

Я молча достал споран.

— Ага, точно, вот его и размешивай, а потом пей.

Не тратя время, я набрал в бутылку воды из бочки, стоявшей рядом. С виду чистая, не отравлюсь. Добавил туда водки, закрыл крышку и разболтал. Шарик растворился довольно быстро, дав мутный раствор серого цвета.

— Вот, готово, теперь пей, это он и есть.

Нельзя прочитать человеческие мысли, но то, как человек эти мысли выражает, говорит о многом, в том числе и о том, что у него на уме. Глазки его заблестели, а язык, казалось, вот-вот высунется наружу и будет он раздвоенный, как у змеи. Передумав пробовать полученный продут, я протянул ему бутылку.

— Пей, тебе нужно, сам сказал.

Тот перепугался чуть ли не до мокрых штанов.

— Нет, зачем, это твоё ведь. Спораны дорогие, зачем на меня переводить, обойдусь я, пей.

Я не стал даже говорить, что о нём думаю и кем его считаю. Просто и незатейливо пнул в колено. Ботинки были отличные, тяжелая подошва впечаталась ребром в кость. Он тихо заскулил.

— Отравить хотел, падла? — тихо зашипел я, доставая нож.

— Забыл, забыл я, не губи, пожалуйста, процедить надо, мутный раствор ядовит, процедишь и пей на здоровье.

Я процедил раствор, перелив содержимое в другую бутылку через кусок ткани, оторванный от штанов пленного. Теперь он стал почти прозрачным.

— Пей.

— Теперь он без разговоров присосался к бутылке и выдул примерно треть, пока я не отобрал.

— Достаточно. Думаю, больше мне от тебя ничего не надо, — подвёл я итог беседы, источник информации оказался сильно ненадёжным.

— Подожди, — он вдруг завеселел, — тебя ведь окрестить надо.

— Зачем? — не понял я.

— Ну, традиция такая, как сюда попал, новый человек стал, новое имя получил, а я, стало быть, твой крёстный. Положено так, — он заискивающе посмотрел на меня.

— Ты меня уже окрестил, сразу как увидел.

— А? — он начал вспоминать, — психом-то? Так это я… а что? Звучит. Псих, крестник Ржавого.

— Ржавый?

— Ну, так зовут меня, Ржавый. Окрестили, давно уже.

— Почему?

— А когда меня нашли, я в трубе от тварей прятался, труба старая, вот я, когда вылез, весь рыжий был от ржавчины.

— Понятно.

— Развяжи меня уже?

— Чего ради?

— Ну… ты же обещал.

— Что обещал?

— Что не убьёшь.

— Я такое обещал?

— Да.

— Ну, раз обещал.

Я подошёл к окну и посмотрел вниз. Новый монстр оказался умнее и, вместо того, чтобы искать неведомую добычу, спокойно поедал своего дважды мёртвого собрата. Подобрав с пола кусочек кирпича в пол кулака размером, я, аккуратно прицелившись, сбросил его вниз. Попал удачно. Прямо по макушке. Убить, естественно, не убил, но разозлил сильно. Тот сразу кинулся подниматься по лестнице в поисках обидчика.