Михаил Савеличев - Красный космос

– Как? – уже тише спросил Биленкин, а затем еще тише, почти шепотом: – Как?

– Была у нас на фронте на это присказка, – горько усмехнулся Борис Сергеевич, – но здесь я ее повторять не буду.

– А может, ничего страшного не произойдет? – с внезапной надеждой спросил Биленкин. – Что, если тварь сдохла? В смысле – «Уничтожитель»? Ведь сколько ему энергии понадобилось на скачок к Земле, на попытку нанести по ней удар, на защиту от наших ракет, а затем еще и на возвращение? Некрополе ведь не бездонная бочка, а?

– Не бездонная, – сказал Антипин, – но надеяться надо на лучшее, а готовиться к худшему. Поэтому задача стоит так: чем сбить корабль с орбиты?

– Нужно перехватить систему ПРО фаэтонцев и направить ее на «Уничтожитель», – предложил Биленкин.

– Мы не знаем, где расположено управление противоракетной обороной, мы не знаем принципы ее управления, мы не знаем, в каком состоянии она находится, – покачал головой Мартынов.

Через порог рубки шагнул Гор с огромной чашкой кофе в руках. Увидев совещавшихся, он остановился, отхлебнул из чашки.

– У меня время вахты, если я ничего не путаю.

– Присаживайся, Аркадий Владимирович, – Мартынов махнул рукой. – Три головы хорошо, а четыре – лучше.

– Не так я себе представлял контакт с братьями по разуму, – сказал Антипин. – Великое Кольцо дружбы, обмен техническими, научными, культурными достижениями… – горечь, прозвучавшая в его словах, резко диссонировала с телом огромного лунного робота.

Мартынов нахмурился, извлек из кармана трубочку, задумчиво повертел в руках. Антипин, конечно, прав – незаметно для самих себя, шаг за шагом экипаж «Красного космоса» оказался в эпицентре событий, которые иначе, кроме как войной, не назовешь. Причем войной даже не с самим врагом, а – вот парадокс! – его планами. Планами, которым сотни тысяч лет, которые были придуманы тогда, когда предки человека еще грелись у огня в пещерах, не подозревая, что вон на той красной звезде их далеким потомкам придется схлестнуться со смертоносной силой.

– У нас есть оружие, – наконец сказал Борис Сергеевич. Все посмотрели на него. – У нас есть КВЗ, который обладает достаточными массой и возможностью маневра в космическом пространстве. Как только «Уничтожитель» появится на орбите, мы приведем их в столкновение.

– Но… но… – Гор не мог даже ничего сказать, однако неожиданно ему на помощь пришел Антипин:

– Борис Сергеевич, КВЗ – неприкосновенен, это наша возможность вернуться на Землю, ты же сам понимаешь.

КВЗ! Комплекс возвращения на Землю! Кавэзэ. Космический челнок, которому предстоит перенести экипаж с «Красного космоса» на орбиту Земли, потому что для самого корабля возвращения на планету и даже в околоземное пространство не предусмотрено. Он полетит дальше и дальше, навсегда расставшись со своим экипажем, чтобы выйти на орбиту Венеры. И превратиться в опорную базу для штурма этой планеты, под плотной пеленой облаков которой скрывались несметные сокровища, так необходимые человечеству.

Да, все сходится. Это лучший вариант, как ни посмотри. Масса, скорость, маневренность. Биленкин закрыл глаза, вспоминая челнок, особенности его управления. Похож на птицу. Большую белую птицу. Выдвижные крылья для маневра в атмосфере… легким движением рычага космический корабль превращается в самолет…

У Игоря Рассоховатовича засосало под ложечкой. Нет, не от страха, не от того, что их шанс возвращения на Землю с потерей КВЗ становится еще более призрачным. Ему внезапно стало жалко эту птицу. Еще одно великолепное творение советских ученых, инженеров, рабочих, которое придется принести в жертву ненасытной планете. Марс, проклятый Марс… что за прозорливый человек назвал тебя именно так? Планета вечной войны, с песком, будто пропитанным кровью.

– На Земле что-нибудь обязательно придумают, – Биленкин почувствовал на плече тяжелую стальную руку Паганеля… то есть Антипина, конечно же.

Краска бросилась в лицо пилота. Они думают, что он испугался!

– Я… я поведу КВЗ на «Уничтожитель», – сказал Игорь Рассоховатович. – Поведу на таран.

– Ну уж нет, молодой человек, – возразил Гор. – В бой идут одни «старики», так что на таран придется идти мне.

Навигатор и маленький пилот сверлили друг друга взглядами, словно подобным поединком пытались решить – кто из них более достоин пожертвовать собственной жизнью? И словно ощущая, что чаша весов склоняется не в его пользу, Аркадий Владимирович сказал: