Владимир Кельт - Синдром защитника

– Капитан, вы знаете Макса лучше меня, вам и карты в руки. Если что, буду в центре управления.

– В город не пойдешь?

– Нет, мне и здесь хорошо, – с этими словами Веда скрылась за поворотом в отсек «D 2».

В каюте бубнила проекция. Мужик с пышной шевелюрой и дебильноватым галстуком в желтый горох вещал о достижениях медицины в борьбе со старением. Макс не слушал. Лежал на кровати и отстраненно пялился в потолок. Помявшись у двери, Рэйн уселся в кресло рядом с кушеткой и громко прокашлялся. Хмыкнув, Макс щелкнул пальцами – мужик с проекции заткнулся, заговорил Фрей:

– Пришел добить? Псих хренов…

– Пришел извиниться. Макс, я ошибся, чертовски ошибся. Даже оправдываться не буду, потому что бесполезно. Да и не знаю, что сказать… Прости.

Ответа нет. Рэйн нервно постукивал пальцем по обтянутому кожей подлокотнику. Молчание сделалось ненавистным. Лучше бы Фрей матом обложил и по морде съездил, только бы не молчал.

Отбив пальцами очередной нервный ритм, Рэйн сказал:

– Знаешь, если решишь что дружбе конец, я пойму, – тяжело вздохнул он. – Это я предал тебя, Макс. Предал дважды. По моей вине ты попал в адову мясорубку в Разломе-13, из-за меня остался калекой и свою жизнь загубил. Ты дал мне шанс, а я опять поступил как последний кретин.

– Рэйн, я уже говорил, что не виню за случай на Кавире. Это была война. Я делал свое дело, ты – свое. Никто не мог знать, чем все обернется. Не ты предал меня и ребят, а чертово командование. Пока мы хлебали кровищу, Викро с адмиралом пополняли счета, – Фрей приподнялся, запихнув под спину подушку. Взгляд серых глаз не выражал ничего кроме жалости, и Рэйн понял: жалеют его.

– Но сейчас ты действительно облажался, – подвел итог Макс. – У тебя крыша едет, а ты делаешь вид, будто все в порядке. Никогда об этом не думал? Нет? Нельзя вот так, не разобравшись, пушкой размахивать и грозить людей на тот свет спровадить. Ты не Господь Бог, Аллерт! Да ты, бля, даже рядом не валялся! С какого хрена решил, будто всем только и нужно как за тобой охотиться?! Вселенная сжалась до одной точки, оставив в ней только Рэйна Аллерта с его эгоизмом и психозом?

Серый пол покрывали мелкие царапины от частого перетаскивания ящиков. Рэйн вперился в сталь, будто там ответ всплывет, но кроме чувства вины на поверхность ничего не выбросило. Внутри жгло и скребло, язык словно одеревенел, да и сказать было нечего. Опять.

– Молчишь? Правильно делаешь, – хмыкнул Макс. – Может, думать начнешь, и твоя тупая башка сообразит, что твой единственный враг – ты сам.

– Знаю… Уже принял меры. Док из Черной клиники пилюль выдал. Сказал, если буду глотать, то паранойя отступит. Не навсегда, конечно, и не бесследно, но приступы пройдут, смогу себя держать в руках.

– Это хорошо, правильно.

– Макс, прости.

Фрей ткнул пальцем на распухшую челюсть, где проступал пожелтевший синяк.

– Одних извинений маловато будет.

– К извинениям прилагается моя алкогольная коллекция.

– Думаешь, десяток бутылок зальет обиду? Ты наставил на меня пушку, Аллерт!

– Ладно, у тебя карт-бланш. Чего хочешь?

– Значит так, – оживился Макс, глаза хищно заблестели в предвкушении расплаты. – В следующей увольнительной идем в тренировочный центр. Ты стоишь на арене без защиты, а я разряжаю в тебя обойму. Понял? Без защиты, Рэйн. И мои ящики из увольнительных больше не досматриваешь.

Рэйн поскреб щетину. Принимать тренировочные выстрелы, не надев специального костюма – больно. Чертовски больно. Но это мелочи, куда опаснее позволить Максу брать на борт все что захочет.

– На обойму согласен. Но насчет ящиков – нет. Можешь меня ненавидеть, но опять нырнуть в наркотическое болото не дам. Только через мой труп.

Макс заметно погрустнел.

– Я завязал, больше никакой дряни, – обиженно буркнул он. – А ты собирался в меня стрелять. Забыл?

– А у тебя всего одно желание. Забыл? Так что, или я в решето, или ящики без препаратов. Большего не выторгуешь.

На недовольной мине Макса прореза́лась улыбка, которую тот сдерживал из последних сил. Дались ему эти условия, просто помучить хотел.

– Ладно, не буду больше над тобой издеваться. Хрен с ними, с ящиками. Тащи сюда свою алко-коллекцию!

Знакомый хохот зазвенел в каюте, Рэйн тоже рассмеялся. Гнусное настроение испарилось, прихватив с собой обиды, даже дышать стало легче.

– Макс, я здорово понервничал из-за этой ситуации. Решил, что потерял друга. У меня ведь кроме тебя никого.

– Знаю, я сам понервничал. Если честно, мнение не изменил: стрелять надо чертовых предателей.