Артем Мироненко - Земля – лишь ферма

У него была ярко-красная кожа, которая для шестисотлетнего старца тоже неплохо сохранилась. По крайней мере, на его продолговатом лице, не особо отличающемся от человеческого, обилия морщин не наблюдалось. Сбрей он желтую пышную бороду, достающую до груди, выглядел бы не старше Давида.

Из головы, покрытой короткими густыми волосами того же цвета, что и борода, торчали три черных рога: два ближе ко лбу, третий к макушке. Загибаясь слегка назад, они были около двадцати сантиметров в длину и десяти в обхвате у снования.

– Матерь Божья! – как-то само по себе вырвалось у меня.

Назар и бородатый промямлили что-то невнятное, а Кирилл положил мне руку на плечо и изрек пару матерных словечек на английском.

– Ё-моё… – прошептал Давид, отступая на шаг. – Это что, и есть тот самый старец?

Взойдя на площадку, Изратикон наклонился к коротышке и погладил его по голове.

Ко мне вдруг пришло осознание, что вокруг стоит гробовая тишина, и я невольно перевел взгляд на пустырь. Трудяг на нем прибавилось в разы, но ни один из них больше не гнул спину на благо лантисофурийской империи. Все они поверили в пришествие мессии и в возможность обрести долгожданную свободу. Все они сделали свой выбор, послав к черту каторжный труд и убив надсмотрщиков. И сейчас они стояли там, внизу, молча, не шевелясь, будто остолбеневшие, и с упованием смотрели на Изратикона и на нас. Они ждали его вердикт.

Изратикон подошел к нам вместе с коротышкой и, опустившись на колено, поманил нас рукой. Немного поколебавшись, мы приблизились. Зато он не медлил ни секунды. Начав с Назара, Изратикон принялся заглядывать в глаза каждому из нас.

Я в очереди оказался предпоследним. Встретившись со мной взглядом, черные глазные яблоки, имеющие горизонтальные зрачки различного цвета – белого и янтарного, – замерли на две-три секунды, а затем, словно взбесившись, забегали в разные стороны. Через несколько секунд они вновь замерли и переключились на последнего претендента. На Давида.

Закончив «сканирование», Изратикон резко схватил его за руку и повел за собой к обрыву.

– Э, э, гражданин, вы чего?!. – Испугавшись за Давида, я нацелил горынизатор провидцу в спину.

Изратикон даже не обернулся.

– У тебя что, извилины закоротило?! – Встав напротив меня, коротышка помахал руками у себя над головой. – Опусти его! Немедленно! Дай Изратикону спокойно возвести на престол того, кому это предназначено судьбой!

– Престол? Давид избранный?

Я медленно опустил руку, и Серебан отошел в сторону.

– Да. И ему предстоит исполнить пророчество.

– Охренеть, – протянул Кирилл.

– Охренеть, – повторил я.

Они остановились в полуметре от обрыва. Встав на колено, Изратикон, как рефери на ринге, объявляющий победителя, прокричал трубным голосом несколько слов на непонятном мне языке и поднял руку Давида.

Толпа три раза проскандировала его слова и, преклонив колено, склонила голову перед своим вождем.

Итак, Избранный был определен, а рабы получили своего мессию, которого так долго ждали. Пусть количество тех, кто сбросил оковы, еще ничтожно мало, но начало величайшему за последние тысячелетия освободительному движению положено.

И теперь под руководством Избранного нам предстояло освободить всех, создать могучую армию и сразиться с долговязыми тварями. А заодно и воздать сполна их приспешникам, таким как Шакалов, его бандитской группировке, садисту-очкарику и всем тем, кто, так или иначе, причастен к уничтожению земных деревень и поселков и к зверствам на подземных базах.

Конечно, все это случится еще не скоро, но случится всенепременно!

Злобная лантисофурийская раса, паразитирующая на множестве миров и не знающая поражений, однажды падет. И подведет ее к этому наш предводитель. Так говорит пророчество, так говорит Изратикон, и так говорю я – Никита Богданцев, готовый отныне следовать за нашим мессией хоть на край Вселенной…