Array Коллектив авторов - Девятнадцать стражей (сборник)

Колесник Радим, сидевший на неошкуренном березовом пеньке, тоже потел. Развязал сукман и вытащил рубаху из штанов.

– Хорошо вам говорить, Микула, – сказал. – Вам драка не в новость. Каждый знает, что не всю вы жизнь в кузнице ковали. Говорят, раньше вы головы били, а не железо.

– Вот и радуйтесь, что есть такой человек в общине, – ответил кузнец. – Второй раз говорю вам, что не буду больше этим в пояс кланяться – и работать на них не стану. Не пойдете со мной, начну сам или вместе с теми, у кого кровь, а не брага в жилах течет. В лес уйдем, будем их по одному дубасить, как только кого надыбаем. Сколько их? Тридцать? Может, и того меньше. А сёл на этой стороне перевала сколько? Мужиков сильных? Дуй, Чоп!

– Так дую!

– Резче!

Молот звенел по наковальне ритмично, почти мелодично. Чоп раздувал мех. Радим высморкался в пальцы, вытер ладонь о голенище.

– Хорошо вам говорить, – повторил. – И сколько ж из Ключа пойдет?

Кузнец опустил молот, молчал.

– Вот и я так думал, – сказал колесник. – Никто не пойдет.

– Ключ – малое сельцо. Стоило бы вам поузнавать в Пороге да в Качане.

– Так узнавал. Говорил же вам, как дела обстоят. Без воинов из Майены люди и шагу не сделают. Некоторые так говорят: что нам эти все, враны, боболаки [13] Создание Сапковским его собственного бестиария – работа мастерская. Наряду с известными персонажами (эльфы, гномы, драконы и т. д.) здесь встречаются и существа с менее очевидным происхождением. Нам удалось обнаружить корни боболаков в польском фольклоре. Ср. «В конце концов, вспомнить еще можно о духах, которых не воспринимают серьезно, пугая ими разве что детей; кажется, однако же, что и тут мы будем иметь дело с пережитками каких-то древних верований. Таким персонажем является бобо, бобак или бабок, представляемый порой как небольшой кудлатый дух, который может входить в дом через двери или печь, в основном же является только словесным обозначением». (Jan Stanislaw Bystro`n. Etnografia Polski, Warszawa, 1985.) «На тех собраниях чародеек на Лысой горе должен находиться бобо. Это небольшое дивное существо, кудлатое, ростом с годовалого ребенка, но с лицом старика, часто принимающее облик кота или козла». (Oskar Kolberg. Dziel/a wszystkie, t. 16–17, Wrocl/aw-Pozna`n, 1962.) Не исключено, что «боболаки» возникли по аналогии с «вовкулаками». Что до вранов, то в канонических текстах их описания мы не найдем, а все интерпретации в комиксах, настольной игре (ее так и не изданном аддоне) и в игре компьютерной все же с замыслом Сапковского связаны постольку-поскольку. – Примеч. ред. , их мы на вилы в три счета возьмем, но что делать, когда на нас кощей пойдет? В лес бежать. А дома, добро? На спину не закинем. А с кощеем мы не справимся, это вы знаете.

– Откуда мне знать?! Видел его кто?! – крикнул кузнец. – Может, и нет вообще никакого кощея? А просто запугать вас, кметов, до усрачки хотят? Видел его кто?

– Не болтайте, Микула, почем зря, – Радим склонил голову. – Сами знаете: с купцами в охране не абы какие забияки ходили, железом обвешанные, истинные душегубы. А хоть кто-то вернулся с перевала? Ни один. Нет, Микула. Ждать надо, говорю ж вам. Даст комес из Майены помощи, тогда и дело по-другому обернется.

Микула отложил молот, снова сунул прут в угли.

– Не придет войско из Майены, – сказал он мрачно. – Бьются там господа один с другим. Майена с Разваном.

– За что?

– Да поди пойми, за что и для чего вельможные бьются?! Как по мне, так от скуки, дурни они распоследние! – крикнул кузнец. – Видали, каков он, комес-то! За что только ему, гаду, мы дань платим?

Он вырвал прут из углей, аж искры посыпались, крутанул им в воздухе. Чоп отскочил. Микула схватил молот, ударил раз, другой, третий.

– Как комес парня моего погнал, я его в Круг тамошний послал, подмоги просить. К друидам.

– К колдунам? – спросил колесник с недоверием. – Микула?

– К ним. Но парень еще не вернулся.

Радим покачал головой, встал, подтянул штаны.

– Не знаю, Микула, не знаю. Не для моей то головы. Но все равно то же выходит. Ждать надо. Кончите работу, сразу в путь, надобно мне…

Перед кузней, во дворе, заржал конь.

Кузнец замер с молотом, вскинутым над наковальней. Колесник застучал зубами, побледнел. Микула заметил, как трясутся его руки, машинально вытер их об кожаный фартук. Не помогло. Он сглотнул и двинулся к выходу, где отчетливо видны были фигуры всадников. Радим и Чоп пошли за ним, шаг в шаг, сзади. Выходя, кузнец прислонил прут к столпу у дверей.

Он видел шестерых, все верхом, в стеганках, обшитых железными пластинами, в кольчугах, кожаных шлемах со стальными наносниками, что входили прямой железной полосой прямо между огромными, рубиново-красными глазами, занимавшими половину лица. Сидели они на лошадях неподвижно, словно небрежно. Микула, перебегая взглядом от одного к другому, видел их оружие – короткие сулицы с широким острием. Мечи со странно кованной гардой. Бердыши. Крючковатые гвизармы.