Array Коллектив авторов - Девятнадцать стражей (сборник)

– Караваны мимо вас идут? Почему? – Висенна в задумчивости то и дело трогала повязку на лбу.

– А и мимо, да, – буркнул Топин. – Закрыта дорога на Амелль, на перевале проклятый кощей засел, живой души не пропустит. И как там-то купцам идти? На смерть?

Корин замер с ложкой в воздухе.

– Кощей? Что за кощей?

– А я знаю? Кощей, говорят, людоед. На перевале вроде сидит.

– И караваны не пропускает?

Топин оглядел избу.

– Иные – пускает. Свои, говорят. Свои пускает.

Висенна наморщила лоб.

– Как это… «свои»?

– Ага, свои, – проворчал Топин и побледнел. – Людишкам из Амелля еще горше, чем нам. Нам хотя б с леса как-никак можно кормиться. А те на голой скале сидят – и то лишь имеют, что кощеевы им за яспис продают. Жестоко, по-разбойничьи за любое добро платить наказывают, но что тамошним, из Амелля-то, делать? Не есть же им яспис.

– Какие такие «кощеевы»? Люди?

– Люди и враны, и прочие. Горлорезы они, госпожа. Они в Амелль то возят, что у нас отбирают, и там меняют на яспис и камень зеленый. А у нас силой берут. По селам, бывает, грабят, насильничают девок, а если против кто – убивают и с дымом людей пускают. Горлорезы. Кощеевы.

– Сколько их? – отозвался Корин.

– Да кто бы их там, вельможный господин, считал. Обороняются села, купно держатся. Да что с того, если в ночи налетят, подожгут. Лучше уж иногда отдать, чего хотят. Потому как говорят…

Топин побледнел еще сильнее, весь затрясся.

– Что говорят, Топин?

– Говорят, что кощей, ежели разозлить его, вылезет с перевала и к нам, в долины пойдет.

Висенна вдруг встала, лицо ее изменилось. Корина прошила дрожь.

– Топин, – сказала чародейка. – Где тут кузница ближайшая? Конь мой подкову на тракте потерял.

– За селом дальше, под лесом. Там-то и кузня стоит, и конюшня.

– Хорошо. А теперь ступай, порасспрашивай, где кто больной или раненый.

– Спасибочки вам, чародейка вельможная.

– Висенна, – отозвался Корин, едва за Топином затворилась дверь. Друидка повернулась и глянула на него. – У твоего коня все подковы на месте.

Висенна молчала.

– Яспис – это, очевидно, яшма, а зеленый камень – жадеит, которым славятся копи в Амелле, – продолжал Корин. – А в Амелль можно попасть только по Кламату, по перевалу. Дорога без возврата. Что говорила покойница на перекрестке? Почему хотела меня убить?

Висенна не отвечала.

– Молчишь? Ну и ладно. И так все начинает проясняться. Бабулечка с перекрестка ждала кого-то, кто остановится перед глупой надписью, запрещающей идти дальше на восток. Это было первое испытание: умеет ли пришелец читать. Потом бабка убеждается еще: кто же, как не добрый самаритянин из Круга Друидов, поможет по нынешним временам голодной старушке? Любой другой, голову дам на отсечение, еще бы и клюку у нее отобрал. Хитрая бабка исследует дальше, начинает болтать о бедных людишках в несчастье, которым не помешала бы подмога. Путник вместо того, чтобы одарить ее пинком и мерзким словом, как сделал бы любой здешний простолюдин, слушает напряженно. Ну, думает бабка, он! Друид, который едет расправиться с бандой, что здесь бесчинствует. А поскольку она и сама, ясное дело, этой бандой послана – хватается за нож. Ха! Висенна! Ну что, как тебе мой интеллект?

Висенна не отвечала. Стояла, отвернувшись к окну. Видела – полупрозрачные пленки из рыбьих пузырей не мешали ее взгляду – пеструю птаху на вишневом дереве.

– Висенна?

– Говори.

– Что такое «кощей»?

– Корин, – сказала Висенна резко, поворачиваясь к нему. – Зачем ты лезешь не в свои дела?

– Послушай. – Корина ее тон ничуть не задел. – Я уже влез в твои, как ты говоришь, дела. Так уж вышло, что хотели меня зарезать вместо тебя.

– Случайно.

– Я думал, что чародеи верят не в случайности, а лишь в магические притяжения, сплетения событий и всякое такое. Заметь, мы едем на одном коне. И это одновременно факт и метафора. Короче… Я предлагаю помощь в миссии, о цели которой догадываюсь. Отказ восприму как проявление неуважения. Мне говорили, что вы, из Круга, с тем еще легкомыслием относитесь к простым смертным.

– Это ложь.

– Вот и славно. – Корин оскалился. – Тогда не будем терять время. Едем к кузнице.

Микула крепче ухватил прут клещами и провернул в углях.

– Дуй, Чоп! – приказал.

Помощник повис на рычаге мехов. Его толстощекое лицо блестело от пота. Несмотря на широко распахнутые двери, в кузнице было невыносимо жарко. Микула перебросил прут на наковальню, несколькими сильными ударами молота расплющил кончик.