Ник Никсон - Макс Сагал. Контакт [СИ]

Аномалия.

Что ты такое? Оружие, способное уничтожить планету? Или спасительное лекарство для всех?

Чтобы дать точный ответ, нужно понять ее природу.

Сагал мысленно вернулся в нобель-комнату.

Как бы ни были совершенны технологии пришельцев, они подчиняются тем же законам вселенной. Ничто не может возникнуть из ничего, и у каждой энергии должен быть источник. Источником аномалии должно быть нечто огромное и невероятно мощное. Космическая станция величиной как минимум со «Звезду смерти». Зачем тратить огромные ресурсы на то, чтобы транспортировать станцию на орбиту далекой планеты? Много проще забросать Землю сотнями термоядерных зарядов, и тогда людям наступит мгновенный каюк.

Что-то здесь не так. Что-то очень не так.

Сагал, кажется, придумал способ отобрать рацию у капитана. Точнее, нашел того, кто ему поможет.

Мандарханов находился в отдалении от всех в лесу — сидел на пеньке, закинув ногу на ногу. Курил. Сагал короткими перебежками подобрался к нему со спины. Действовать приходилось осторожно — Артист и Брадинкин теперь оказались в опасной близости.

Мандарханов не отзывался на попытки Сагала его окликнуть. Лесничий словно застыл, шевелился только дым от зажатой в руке папиросы. Сагал швырнул в него снежок. Лесничий нехотя обернулся, лицо его было каменным. Взглянув непринужденно на Сагала, он кивнул и снова отвернулся. Потом заговорил монотонно:

— Я видел жену. Она вышла из столба, такая счастливая. Не думал, что духи кланяются, они же благороднее живых. А вот она поклонилась… Когда она заболела, мы стали много ругаться. Я винил ее во всем, срывался. Наверное, боялся, что привычная жизнь закончится, когда ее не станет, — он затушил недокуренную папиросу и глубоко вздохнул. — Я так и не успел попросить прощения. Годами это зудело во мне. А сегодня попросил и стало так легко на душе. Она сказала — это место пересечения двух миров. Здесь живые и мертвые могут исправить ошибки.

— Мне нужна твоя помощь.

— Я должен был защитить наш дом, но не сумел.

— Еще не поздно все исправить.

— Если есть сила, способная вспороть мир как консервную банку, какие силы человеческие могут помешать?

Сагал уселся рядом на край пенька и посмотрел на аномалию напротив.

— Я бы хотел увидеть отца. Сказать все, что не сказал тогда. Но что сделать, если я не верю в то, что существует душа?

— Поэтому он и не выйдет к тебе.

Сагала мысленно представил, как отец и мать выходят из аномалии. Папа в привычном коричневом костюме и синем галстуке. Мама в белом платье в красный горошек. Идут под руку. Лица у обоих умиротворенные, ничем не обремененные. Сагалу не нужно произносить слова вслух, ведь они существуют только в его голове, и там же он может сказать им все, что хочет. И он говорит. Слезы текут из глаз.

— Примирение с мертвыми нужнее живым. Пусть даже мертвые этого не услышат.

— Он ведь не был злодеем. Арон Квартович закрыл глаза на то, что отец присвоил его работу, потому что до самой смерти не верил в то, что сделал великое открытие. Отец проявил свойственную человеку слабость и всю жизнь страдал из-за этого, но ему не хватило сил сознаться. Он любил меня по-своему и хотел, чтобы я стал великим. Я обманул его ожидания, уничтожил его как личность, как человека. Я не имел права судить его. Как бы я хотел исправить прошлое, но не могу. Поэтому я хочу сделать что-то в настоящем. Хочу спасти всех этих людей, спасти чертовых пришельцев. Потом будь что будет, но сейчас никто не должен умирать.

— Чтобы моя жена и твой отец гордились нами.

— Да. Ты поможешь мне?

Мандарханов покивал.

— Капитан хочет взорвать это место. Приведи его сюда. Мы заберем у него рацию и помешаем этому.

— А что я ему скажу?

— Придумай что-нибудь.

— Вдруг он не пойдет? Лучше я отберу у него рацию сам.

— Один ты его не одолеешь. Нужен эффект неожиданности. Я нападу сзади, а ты наставишь на него винтовку. А если не отдаст рацию — выстрелишь.

— Не смогу в человека. Даже в такого.

— Сможешь.

Стемнело. Небо украсилось звездами, луна вольготно заняла опустевшее место главного земного светила.

Сагал временами вставал, чтобы размять мышцы и согреться, а затем вновь возвращался на позицию. Уже несколько часов нет никаких новостей от Мандарханова. Неужели Погребной разоблачил его? И убил? Что теперь делать? Как отнять рацию?

Борясь с тяжелыми мыслями, Сагал думал об аномалии. Что в первую очередь делает ученый, столкнувшись с невиданным ранее явлением? Отбрасывает эмоции и включает голову. Рассуждает.