Ярослав Васильев - Право на жизнь

— Эти два балбеса моей властью лишены права чаровничать. Снимет проклятие лишь Великий Мэрген. Проследите, чтобы они до него доехали и покаялись. Заодно передайте ему моё решение: эти недоумки следующие два года будут вместо занятий колдовством чистить навоз и изгонять из головы непотребные мысли.

И ушёл в Степь разозлённый. Теперь придётся делать новую петлю и заезжать уже к Мэргэну. В старом друге можно быть уверенным, он проследит, чтобы подобное не повторилось. Заодно Мэргэн выяснит, откуда у сопляков возникла мысль влезть в область знания на грани запретного. Но лучше всё-таки предупредить о случившемся лично, а не через кого-то.

Ещё издали Лахлан заметил, как изменился Дархан. Первым из-за горизонта показалось здание с высокой трубой, из которого шли магнетизм и тепло. За ним — огромный завод, где плавилось и текло огненной рекой железо. Следом новые и удивительные дома. Каждый дом огромен — семь, десять, пятнадцать этажей. И каждый непохож на остальные. Каменные «юрты», дома-сады и дома будто парусники из стекла. Лахлан немного потерялся — где искать Мэргена? Но Хранителя узнали и сразу же показали ему на три бруска из стекла и бетона. Выглядели они как ещё один необычный эксперимент смелых молодых архитекторов и оказались новыми зданиями Школы знаний. Там и обнаружился Мэрген. Сидел за столом перед плоским ящиком на подставке, в котором мелькали изображения. Стучал по доске с буквами.

Увидев старого друга, Мэрген сразу же всё сдвинул на край стола. Достал из сейфа пиалы и пузатый фарфоровый чайник. Заварил чай, приказал занести сладости и пироги. Лишь когда гость выпил первую пиалу, заговорил:

— Давно ты не заглядывал. И какой ветер в этот раз вёл твои паруса?

Хранитель вздохнул.

— Я заглядывал в Лин. Намусорили там зимой.

Мэрген кивнул. В открытую попрекать нэрлих старый друг не стал — и обижать не захотел, и хорошо понимал, что такое для Степи город Лин. Но и насчёт «мусора» он в своём праве как Хранитель.

— В общем… Я так слышал, что вы сейчас с Келти дружите. Так что помогите Гармунду, а то отрава в реку потекла. И заодно проследи за своими. Два балбеса уже нашлись, решили поэкспериментировать с химерами из ядовитых земель. Я им настучал, скоро придут к тебе каяться.

Мэрген нехорошо прищурился и бросил короткое:

— Хорошо. Разберусь.

На душе у Лахлана сразу полегчало. Уж за Степь то можно быть спокойным — если Великий шаман обещал, значит, проблем не будет.

— А ты пока вот что посмотри. Как тебе? Сейчас как раз над ней сижу, — Мэрген повернулся и достал из сейфа за спиной рукопись.

Первое, что бросилось в глаза Лахлану — текст печатный, но с пометками Мэргена. Уже необычно, не издание типографии. Старый друг любил отдыхать, переводя на нэрлих необычные книги и трактаты. И знал слабость Лахлана — в первой своей жизни буквы молодой наёмник не жаловал, хотя читать и умел, зато, будучи уже Хранителем, книгами увлёкся.

— Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита», — Лахлан прочитал название. — И быстро просмотрел первые несколько глав. — Очень интересно. И откуда?

— Из той самой страны, куда, как я понимаю, ты собрался дальше, — глаза старого шамана струились смехом.

И Лахлан неожиданно задержался, хотя рассчитывал заглянуть к Мэргену едва ли на пару дней. Впрочем, себя он быстро уговорил — заодно выучит язык этих землян заранее. Хранитель провёл в доме Мэргена больше двух недель. Обсуждал и книгу, и автора, и страну. Заодно немного помог отшлифовать конечный текст на нэрлих. А когда покидал Дархан, неожиданно поймал себя на том, что от плохого настроения не осталось и следа.

На границе Хранителя уже ждали. Мужчина — явно чиновник немалого ранга, вместе с почётным эскортом из полусотни воинов и двух магов. А может с ним был и не эскорт, а стража? Случалось и такое. Правда, очень быстро все понимали, что ограничивать перемещения Великого друида только себе хуже. Или Хранитель заинтересуется — что от него так прячут — или соседи. И если Мудрейший об увиденном, коли оно миру не во вред, промолчит, то любопытство соседей обойтись может весьма дорого.

Лахлан не удержался от небольшого озорства. Путешествовал он, в отличие от коллег, в самой обычной одежде, по виду воин или средней руки купец. Лишь для впечатления выращивал перед визитами прямо на месте красивый посох. Вот и сейчас на дороге к постоялому двору и встречающим сначала показался одинокий путник. И тут листья на земле и на деревьях сорвались вихрем, на мгновение окружили Хранителя. А потом превратились в золотой плащ, выстлали багряным, зелёным и золотым ковровую дорожку и воздвигли арки над ней. И главное: чародейства ни маги, ни амулеты воинов не почувствовали! Лахлан, глядя на удивлённые лица встречающих, мысленно усмехнулся — чего не сделаешь ради репутации… Самое в таких случаях забавное, что никто и никогда не думает, что всё очень просто: одно большое и заметное действие можно заменить тысячей мелких и незаметных. Людям проще поверить в чудо и волшебную силу избранного.