Франсис Карсак - Так скучают в Утопии

Однако эта жажда респектабельности, это стремление считаться полноправным литератором, а не просто «писателем-фантастом» ведет к весьма досадным излишествам. Самое свежее из них — публикация под ярлыком «научная фантастика» сборника «Вопреки всему миру», коллективного произведения, подписанного ««Limite»; публикация, за которой последовало присуждение одному из текстов, входящих в этот сборник и не имеющих никакого отношения к научной фантастике, «Гран-при французской научной фантастики»! Такое впечатление, что все это — сон, тогда как в действительности — просто кошмар.

И как вы хотите, чтобы, в подобном контексте, к примеру, «Присутствие будущего» («Présence du Futur»), сегодня вписала в свой каталог романы Франсиса Карсака? Было время, когда этот же самый издатель без колебаний переиздавал романы Стефана Вуля, другой «звезды» французской научной фантастики конца пятидесятых годов. Тем не менее на первых порах романы Вуля выходили в «Черной реке» («Fleuve Noir»), у издателя, не слишком любимого интеллигенцией. Пример подала серия «В иных мирах и завтра» («Ailleurs et Demain»), также внесшая в свой каталог три произведения Стефана Вуля. Но времена меняются. Франсис Карсак, собственно говоря, и не является писателем крайне левых взглядов; очевидно и то, что главное качество его романов — читабельность, что редко сочетается со стремлением к литературному экспериментированию.

Бедный Франсис Карсак! Бедная научная фантастика...

В какой-то мере забыть об ошибках настоящего позволяют воспоминания о той счастливой поре, когда этот жанр и возник в нашей стране. Выйдя за пределы мифа о «лучшем французском писателе-фантасте» современной ему эпохи, за пределы легенды о «единственном писателе, соперничавшем с американцами», мы попытаемся поставить Франсиса Карсака на то место, которого он и заслуживает. Будет ли это первое место? Возможно... Но не все так просто...

Публикуя в феврале 1953 года в «Эстаундинг сайенс фикшн»- эту беглую панораму французской научной фантастики, Франсис Карсак в качестве иллюстрации приводит произведения, изданные еще до 1939 года. Больше половины статьи посвящено Жозефу-Анри Рони-старшему. Далее вскользь упомянуты Эрнест Перошон, Шарль Деренн, Эрбер Режис, Тео Варле и Серж-Симон Эльд. Еще раз уточним: речь идет лишь о наброске панорамы, точнее сказать — о восхвалении Ж.-А. Рони, после чего идут некоторые указания на то, что предшественник породил конкурентов. Эта статья ставит проблему: перед нами любитель научной фантастики, писатель-фантаст (его первые два романа к тому времени уже написаны), выступающий глашатаем французской научной фантастики в самом престижном американском журнале, но — странное дело — дающий лишь частичный, если не сказать: пристрастный, ее обзор. Мы не станем заглядывать во вторую половину XIX века (иначе нас удивило бы отсутствие Андре Лори или Поля д’Ивуа) и удовольствуемся тем, что оценим карсаковское фильтрование в том, что касается «современных» ему авторов, то есть писателей XX века.

Удивительно, но в его обзоре не фигурирует Морис Ренар, который, однако, легко господствует в этом жанре с горсткой «неизбежных»- произведений, из которых наиболее известным, вероятно, является «Синяя угроза»; упоминание о творчестве Режи Мессака тоже было бы не лишним. Если исходить из списка Франсиса Карсака, получается, что французская научная фантастика представляет интерес лишь до 1939 года. Я и не ожидал, что Карсак упомянет о некоторых необычных, но малоизвестных произведениях, например, о «Селенэ» Андре де Бальнека (1946), возможно, единственном романе того времени, который ни в чем не уступает американской научной фантастике, но трудно стерпеть непризнание основных писателей, писателей переходного этапа между «старой научной фантастикой» довоенного времени и «американизированным» течением, которое развивается начиная с 1950. Наиболее значительные, вероятно, Жак Спиц (от «Агонии Земли» (1935) до «Ока чистилища» (1945)) и Рене Баржавель («Опустошение» (1943) и «Неосторожный путешественник» (1944)); первый практически уже заканчивал писать, когда второй только начал. Следует, пожалуй, назвать и роман Б. Р. Брюса «И планета взорвалась» (1946).

Умолчания Франсиса Карсака гораздо более показательны, чем выбранные им произведения. Из его списка исключены писатели, чье поведение во время войны и периода оккупации-коллаборации является как минимум весьма сомнительным: «Опустошение» Баржавеля выходило в коллаборационистском журнале, а Брюсе состоял в правительстве Виши. Исключены также и авторы «искусственные», те, что писали научную фантастику лишь от случая к случаю, — хотя Морис Ренар и был одним из первых, кто настаивал на оригинальности этого жанра, который он еще в 1914 году охарактеризовал термином «merveilleux scientifique» — «научно-чудесное».