Сергей Плотников - Не боец

— То есть ты знал, что будет безопасный патруль, но всё равно смотался за мечом? — удивился я.

— Мой тренер, когда со мной такая фигня случилась, после того, как на Трибунале в мою защиту выступил, со мной серьёзно поговорил и много чего полезного посоветовал. В том числе — не расставаться с оружием, если на миссии. Мало ли какая фигня случится? И наша Принцесска [26] Широхиме дословно с японского переводится как Белая Принцесса не зря за свою палку с верёвкой уцепилась — не имеет права куратор наше собственное оружие и снаряжение отнимать. Да ты устав ОССС в библиотеке возьми да почитай, там всё это есть…

Не договорив фразу, мой напарник вдруг резко метнулся через дорогу к натянутой ленте, махом выхватывая меч из-за пояса, но не доставая из ножен. Обивкой на конце последних он и ткнул куда-то за край дорожного полотна.

— Эй ты! Да-да, ты! А ну вылез из канавы! — Синдзи резко наклонился за ленту — и одним махом свободной руки вытащил за шкирку перепачкавшегося тощего и вихрастого пацана лет двенадцати. — Ты посмотри, какой гадёныш! В трубу водостока хотел влезть!

— Пусти, они-и-и-сама! — ломающимся высоким голосом принялся канючить «улов». — Я ничё не сделал, просто жабок ловил!

— Чтобы их через соломинку в жопке надува-ать! — передразнил пойманного Синдзи и ещё раз встряхнул, заодно подтянув поближе к себе. Стояли они теперь вплотную друг к другу, зажав ленту разграждения. — Хрена ты мне тут втираешь, бра-атик [27] Они-сама (-сан, — тян) — обращение к старшему брату от младшего, постфикс показывает степень уважительности этого обращения. Соответственно, к младшему от старшего — отото-тян (-сан, — сама). Кроме семейной беседы, это обращение в Японии частенько используют дети, обращаясь к подростку-не родственнику или молодому мужчине (в случае молодой женщины — оне-сама), даже незнакомому, если рядом нет родителей. Есть слово «аники» — тоже переводится как «брат», точнее, скорее «братуха» или «братан». Часто используется как сленговое обращение в бандах. Впрочем, тут нас не удивить — в девяностых членов организованных группировок частенько в разговоре величали братками. !? Сдам-ка тебя куратору — в первый же день получу благодарность в личное дело за бдит…

По-моему, Синдзи решил просто как следует припугнуть пацана, чтобы заставить свалить назад в зону оцепления — и пусть там с ним полицейские возятся, если поймают, конечно. Но что-то пошло не по плану. Вот кендоист стоит — и вот с коротким вскриком падает, непроизвольно схватившись за колено. А мелкая «жертва», ужом ввернувшись под ленту, стремглав проскакивает улицу поперёк, перепрыгивает водоотводную канаву уже с другой стороны — и исчезает в узком проходе между заборами.

— Что стоишь?! За ним!!! Ксо, прям по чашке зарядил ногой!..

Если бы я хоть секунду позволил себе подумать — никуда бы не побежал. Хотя бы потому, что это прямо было запрещено разводящим. Но я не подумал, рванув следом. К своему удивлению, проскочив оказавшийся сквозным проход, я не только увидел удирающего по просёлку «братика», но и понял — догнать смогу.

Меньше чем за минуту мы пролетели два переулка — и дома кончились, а улица сжалась до тропинки. Не останавливаясь, мы пробежали узкий перелесок, поле, ещё одну лесополосу и опять вырвались на простор. Тут мне пришло-таки в голову, что поступаю отнюдь не умно, но переигрывать было уже поздно. Я буквально дышал в спину начавшему запыхаться беглецу, когда земля под ногами вдруг резко нырнула вниз, превратившись в короткий, но крутой и скользкий склон.

Удержать равновесие и не грохнуться удалось с трудом, кроме того, я на секунду потерял из виду мелкого и затормозил. А когда нашёл…

— ШППК! — звонкий и довольно громкий звук отразился от стены сухого камыша, торчащего из тёмной озерной воды, и я неожиданно для себя завалился на бок. Тут же попытался вскочить, не смог — и только после этого пришла БОЛЬ!

Накрыло меня так сильно, что я на пару секунд отключился, перестал воспринимать окружающий мир. Ладонями машинально попытался нащупать источник боли на левом бедре — и ткнулся пальцами во что-то тёплое и липкое. Наконец-то повернул голову, опустил глаза — лучше бы не делал. Рваная рана словно каньон пересекала плоть, будто из меня кто-то выкусил кусок! Сознание опять помутилось, но в этот раз не до конца.

— …Правильно братики говорили — не такие уж вы и крепкие, выродки, — мне пришлось приложить усилие, чтобы сосредоточиться на чужом голосе, доносящемся словно через подушку. — Главное — первым пальнуть, а потом и сделать ничего не можете. Что, больно?