Дмитрий Панасенко: Ллойс [СИ]

Вытащив из кобуры обрез, Ллойс выскользнула из своего укрытия и начала осторожно пробираться к супермаркету, стараясь держаться так, чтобы от здания ее прикрывали наваленные по всей стоянке кучи бурелома и остовы машин. То, что строение обитаемо, и без драки, скорее всего, не обойтись, она поняла давно. Осталось выяснить, кто облюбовал себе этот уютный уголок. Не люди, это точно. Любая банда, анклав, община или другое сообщество людей организовали бы намного более заметную оборону. Или наоборот сделали бы так, чтобы место со стороны казалось совершенно заброшенным. Зверье и мутанты отпадали сразу. Не стали бы звери так целенаправленно заваливать основные выходы. Оставались только условно разумные. Из-за ближайшей кучи бурелома раздался шорох. Ллойс покрепче перехватила оружие и зло зашипела. Она терпеть не могла упырей.

Упырями, гулями, вурдалаками, зомби, а иногда просто гнилушками называли тех несчастных, кто видел войну собственными глазами. Тех, кто оказался достаточно умным и богатым, чтобы позволить себе постоянную «поддерживающую» нанокультуру, или, как последнее время все чаще говорили, бланк, наноботов-медиков, но недостаточно везучим, чтобы не попасть под ядерный удар. Как нетрудно догадаться, главной задачей микроскопических, обитающих в крови и спинномозговой жидкости наноботов было сохранение жизни и здоровья вверенного им организма. Боты справлялись, как могли. Носитель колонии нанитов мог смело забыть обо всех проблемах с собственным здоровьем. Со старостью, кстати, тоже. Считалось, что минимальный срок жизни наколовшегося ботами человека, составлял триста-триста пятьдесят лет, пока не истечет гарантийный срок бланка. Три века вечной молодости. Слепые начинали видеть, парализованные — ходить, более того, счастливчикам были нипочем большинство болезней и ядов, ранения заживали в считанные часы, и даже с радиацией боты справлялись более, чем успешно. До определенного предела. Ударные дозы жесткого излучения не могла «переварить» ни одна, даже самая продвинутая колония микро-медиков. Схватившие лишний десяток рад нанороботы становились источником вторичного излучения, сходили с ума, начинали бесконтрольно размножаться, в попытке сохранить жизнь носителя проникали почти в каждую клеточку тела, постепенно разрушали гематоэнцефалический барьер головного мозга, в конечном итоге почти полностью парализуя высшую нервную деятельность. Включался собственный иммунитет. Человеческое тело довольно забавно устроено: лишившись своей защиты, мозг неизбежно начинал отторгаться собственным организмом. Наноботы приступали к борьбе уже с этой напастью. Обычно справлялись, но как… Рождалась проблема: перед «исцеленным» организмом остро вставал вопрос добычи и переработки пищи, и колония микроскопических роботов, не больше вируса обыкновенного гриппа, начинала спешно менять тело под новые задачи. Ураганные мутации проходили в течении пары-тройки дней. На выходе из носителя получались упыри: вечно голодные, ведь, поддерживающие жизнь бланки требовали огромных затрат энергии, наполовину разумные, гниющие заживо, почти бессмертные чудовища. Твари год от года развивающиеся, становящиеся все сильней и опасней. Хуже всего, что упыри были вирулентными. Упырья зараза, черная гниль, некрочума — болезнь входила в список главных страшилок селян. Действительно, частенько достаточно было получить всего лишь пару царапин и счастливчик, сумевший вырваться из когтей твари, через пару недель сам начинал «обращаться». Его кожа покрывалась язвами, зубы заострялись, на руках и ногах вырастали шипы и когти… В таком случае правильней всего было бы сразу, не дожидаясь конца трансформации, отрубить несчастному голову, а тело сжечь, но многие почему-то этого не делали, то ли надеясь на чудесное выздоровление, то ли прислушиваясь к расплодившимся в последнее время бродячим целителям, в большинстве своем обыкновенным мошенникам, которые предлагали лечить больного самыми невообразимыми способами. Начиная от «медшотов» — временных нанокультур, аптечек первой помощи, и заканчивая отпаиванием пациента собачьей кровью или маканием его в настоянную на гнилой капусте коровью мочу. Как результат, зачастую отрядам «Хранителей» Железного легиона приходилось выжигать целые селения живых мертвецов.

Звук повторился. Ллойс положила палец на спусковой крючок. Выбрала слабину. Из-за завала вылез барсук. Нагло покачивая жирным задом, протопал в пяти шагах от замершей в настороженной позе наемницы и скрылся за кучей прелых листьев. Ллойс зло сплюнула. Тратить на скотину пулю — переполошить всю округу. Попробовать метнуть нож? Девушка искренне сомневалась, что сможет попасть в зверька достаточно точно, чтобы убить одним ударом. Отбросив навязчивые мысли о полосатой мягкой шкурке и сочащемся жиром, скворчащем над огнем мясе, наемница продолжила движение.