Сергей Калашников: Маленький ныряльщик [litres]

Но негоже человеку крылья обрезать. Поэтому свои соображения я засунул куда подальше и делал, что велят. «Открыл» хозяину секреты майонеза, селедки под шубой и горчичного соуса. Про свой любимый салат «Оливье», естественно, даже не заикнулся, потому что зеленого горошка нигде не видел и вообще не знаю, есть он в этом времени или нет. День проходил в приготовлениях к вечернему наплыву гостей, а голова за делами оставалась свободной. Совсем свободной. Никакие мысли в ней не крутились – верный признак отсутствия задач, решение которых всегда наполняло смыслом мою жизнь.

Днем, как обычно, коллектив рабочих заходил в обед заправиться щами, что принесло очередные пять копеек выручки – как я понял, этими завсегдатаями хозяин дорожит. Потом школяры вернулись, то есть гимназисты. На этот раз они сразу принялись пытать меня насчет песен, и я поднапрягся, вспоминая. Дома, в своем времени, в любой компании и при любой степени опьянения я легко присоединял свой голос к хору, что бы ни пели. Но сейчас затруднялся – надо было соответствовать эпохе. Не так-то просто выбрать нужное.

«Вот кто-то с горочки спустился», потом «В шумном городе мы встретились с тобой» со старой, еще бьющейся, а не винипластовой пластинки, крутившейся на скорости семьдесят восемь оборотов в минуту. Совсем замучившись вспоминать – «Жаркий огонь полыхает в камине». Как вы понимаете, авторов слов или музыки я отродясь не запоминаю, а по звучанию они кажутся мне соответствующими духу нынешнего времени – то есть ни про самолеты в них не поминается, ни про танки, ни про другие достижения техники.

Трех песен ребятишкам не хватило, и они потребовали еще одну пиратскую. На память пришла «Ровно по кружкам разлит суррогат». Выдал. Заучили. Думал, спросят, что это такое – суррогат? Спросили. Что такое чифирь. Сказал, что это ужасно гадкий напиток из жженого сахара с ромом.

– А! Так это разновидность пунша! – обрадовалась Варенька.

Не стал ее разубеждать. Девице лет шестнадцать. По меркам этого времени даже не знаю, взрослая она или нет? Такая с виду пай-девочка, но на столь уверенное суждение о пунше Макар заметно нахмурился. Он ненамного старше своих брата и сестры – наверное, прекрасно помнит, каким был в их возрасте. Но – положение обязывает держать сестрицу в строгости.

Вечером долго никто из посетителей к нам не заглядывал, и мы уже совсем приуныли, хотя я был к этому готов. Но Макар весь испереживался и просто места себе не находил. Слонялся между столами, поправляя скатерти, выглядывал на улицу через распахнутые двери, переставлял бутылки. А потом зашел человек в незнакомой форме, но не военный. С дамой. Сели в уголке, приказали подать чаю и тихонько о чем-то переговаривались. Ушли они сразу после того, как прозвучал «Жаркий огонь», крепко взявшись за руки, причем сильно торопились. Наверное, пронзительное исполнение Варвары Андреевны проняло их до самых печенок – вошла девушка в образ жертвы мужского шовинизма, ничего не скажешь. Дело в том, что и меня ее пение до печенок проняло – вышибло слезу сочувствия к нелегкой женской доле и словно выстрелило в память, откуда эта песня взялась и кто такая Варвара Андреевна. Это же из фильма «Турецкий гамбит», про войну, которая состоится как раз через год.

Однако с мысли меня сбила группа то ли купцов, то ли приказчиков, а может, и тех и других, среди которых был один вчерашний знакомец из числа «засидевшихся» обладателей невыносимо смазанных сапог. Потребовали эти люди селедки по-вчерашнему и пока всю не съели, не вставали. А поскольку опрокидывать рюмочки они не переставали ни на минуту, то потом просто смели вообще все, что было наготовлено.

На сей раз мы уже не сплоховали, отправили укушавшихся по домам на извозчиках. Нынешние лихачи – парни крепкие да ухватистые и знают, кого куда доставить. С приборкой мы управились значительно скорее и за час до полуночи закрылись.

Лежу это я себе на мягкой перине и вспоминаю, что мне известно о войне, которая начнется только через год. Зачем мне это нужно? Хм. Я большой любитель читать книжки. И так уж сложилось, что более других жанров нравится мне фантастика. Сейчас, понятно, ничего подобного еще толком нет, разве что сочинения Жюль Верна. Да и то не уверен, есть они нынче в России или еще нет. Но я-то их читал. Разумеется, они были вовсе не про эту войну. Разве что «Дунайский лоцман», который я помню совсем смутно, считай, одно название. Из школьного курса истории об этом периоде вообще ничего не осталось в памяти. Вот про предыдущую, Крымскую, да, впечатления сохранились. Оборона Севастополя, англичане, французы, матрос Кошка, напряженные бои на артиллерийских батареях. И досадное поражение.