Николай Малунов - Ошибка Улья

— Я сейчас позову твоего друга, — улыбнувшись, проговорил рыжий и быстро встав, вышел из комнаты.

Дверь, скрытая мятой ширмой, скрипнула, выпуская паренька, и вновь скрипнула через пару секунд. В комнате послышались мужские торопливые шаги. Огромная лохматая тень закрыла собой источник желтоватого дрожащего огня, стоявшего где–то у кровати.

— Очнулся, прид–дурок?! — донесся грубый голос Лешего.

— И я рад видеть тебя, кочка, — пересохшими губами прошептал великан. — Где я, что произошло, мы победили?

Леший набрал в грудь воздуха и медленно выпустил его через нос.

— Победили, — устало проговорил наконец–то он, присаживаясь на стул рядом. — Ты мне скажи, сержант… Ты правда такой дурной или прикидываешься? Ну, куда ты попер на этого краба?

— Не гуди, — поморщился великан, потирая лоб. — Победили же…

— Победили, — передразнил снайпер, наливая стакан воды, протягивая его великану. — На, пей давай…

Ослабевшей лапищей Кнехт поднес стакан с водой к губами и влил его залпом себе в рот. Пустыня, оказавшаяся на месте рта, радостно зашипела, и живительная влага покатилась по пищеводу, однако по пути, казалось было, впиталась в язык, так и не достигнув желудка.

— У меня несколько вестей, — дождался Леший, когда великан снова начнет его слушать, — но они как в старом анекдоте: есть плохая, очень плохая и писец какая плохая, с какой начать?

— Давай по порядку, как сам считаешь, — Кнехт аккуратно приподнял голову, осматриваясь. — Как я тут вообще очутился?

Лежал сержант на приземистой кровати, свесив правую ногу на земляной пол. Стены были сделаны из оцилиндрованного кругляка, приятно пахнущего свежим деревом. Справа висела распорка с закрепленной на ней ширмой, за которой прямо на полу горел костер, обложенный камнями. Дым от него поднимался под потолок, выходя через отверстие, в котором виднелось тусклое небо. Повсюду, докуда мог дотянуться взгляд, стояли различные баночки, скляночки, висели пучки каких–то трав, на полках и столе были разложены старые потрепанные книги. Ламп не было, вместо них в четырех углах избы стояли керосиновые лампы. Все внутреннее убранство дома было схоже одновременно с древнерусским стилем и с домами жителей джунглей. Приятный аромат разносился по комнате, который странным образом успокаивал и убаюкивал.

— Мы в хижине знахаря туташнего, — продолжил Леший. При этих словах рыжий слегка поклонился.

— Меня зовут Кабан, — улыбнулся парень.

— Чет не похож, — буркнул со своего места великан.

— У крестного было своеобразное чувство юмора, — слегка смутившись, пожав плечами, ответил парнишка и тоже присел.

Из темного угла раздался старческий кашель и в черноте тени прорисовались освещенные костром детали человека. Сухощавый старичок в широких черных брюках, с накинутой на плечи курткой неспешно набивал свою трубку. Несколько раз примяв табак большим пальцем, он сунул в огонь веточку и раскурил свой прибор, пуская в потолок сизые облака дыма. Откинулся в кресле и снова скрылся в темноте.

— Поднять тебя не смогли, — начал Леший, — потому пришлось бежать за тягачом. Кое–как дотащили тебя, окровавленного, до сюда, сгрузили. Кабан как увидал нас с тобой, так чуть в обморок не упал, но об этом он сам расскажет попозже. То, что с тебя, друг, натекло там, пришлось выжечь огнеметом, потому что твари со всей округи словно с цепи сорвались. Когда элита пришла, она распугала всех, кто выжил, а вот когда мы завалили эту тварь, то молодняк сразу осмелел и поперли они, как пчелы на варенье, — Леший задумался на мгновение и поправился, — хотя скорее, как мухи на это самое… Так вот, начнем с новостей. Элиту мы завалили, но все, что с нее упало, город забрал себе, за твое, скажем так, лечение и за молчание. Ментат тот и Лысый обещали молчать о нашей тайне. Дальше идем. Выжившие твари никуда не ушли, а взяли город в кольцо. Они просто стоят в лесу и лупятся в сторону города, словно чего–то ждут. Лысый сказал, это все из–за нас и потому, как только ты придешь в себя, мы должны свалить из города.

— Хрена? — возмутился великан. — А мы–то причем?

— Видите ли, — начал Кабан, тактично попросив у Лешего минутку. — Когда вы попали ко мне, я был настолько шокирован вашим появлением, что в первые минуты, можно так сказать, испугался. Дело в том, что мы, знахари, видим ауру иммунных, дары, способны лечить и заживлять внутренние органы, многое знаем из этой области…Мы видим то, что другим не доступно. Так вот, увидев вас, я даже не сразу понял, на что смотрю. Дело в том, что у иммунных внутреннее свечения золотистого цвета. У зараженных и мутантов — серого, а у вас ваши каналы энергии черные. У вас обоих. У тебя, — он указал на великана, — более черное и там все очень плохо, у Лешего попроще, но факт остается фактом, вы — Иные. — Напарники переглянулись. Леший пожал плечами, указал пальцем на Кабана, мол, слушай. — Я только слышал о таком, от коллег, — паренек положил ногу на ногу и сцепил руки в замок, — подобный эффект наблюдается и у внешников, а как известно, внешники — единственные, кто может ходить между своим миром и миром Улья… — выдержав драматичную паузу, Кабан продолжил: — Точнее сказать не смогу, я довольно слабенький знахарь, вам нужно отправиться в Изумрудный, там есть некий Хирург, вот он очень сильный, но, как пояснил мне твой друг, Леший, туда вам путь заказан, да я это и сам понял, увидев вас. В общем, остается второй вариант: говорят, где–то на севере живет очень сильный знахарь…