Вероника Рот - Судьба

– Ты всегда идешь на приманку? – спросила Тека.

На мгновение я задумалась.

– Да. Это – составляющая моего очарования.

Эттрек фыркнул. И мы принялись обдумывать план.

Некоторое время спустя мы наблюдали, как Айджа и Исса поднимаются на борт судна контрабандистов. Все благодаря связям Зита с криминальным подпольем Воа.

Айджа не удосужился со мною попрощаться. Но он обернулся, прежде чем скрыться из виду. Наши глаза встретились, и он кивнул мне разок.

Затем мой брат растворился в салоне корабля.

Зоревой час в Гессе никогда не был для Акоса любимым временем в сезоне. Ему были по душе тихий мрак Мертвящего часа, тепло очагов и яркие цветущие тихоцветы – в этом таилось некое очарование. В самом начале недели увядания тихоцветов стаи смертоптиц пролетали над Гессой каждое утро и вечер. Они проносились, словно тучи, и пели в унисон. Песнь их была сладка и полна жизни, а внутренняя часть их крыльев розовела, как румянец Акоса.

Смертоптицами они назывались, потому как зиму проводили в спячке, и если в это время кто-то натыкался на стаю, ему чудилось, что птицы мертвы. Во время спячки даже их сердца едва бились. Но в Зоревой час птицы кружили над городом, повсюду разбрасывая розовые перья. Отец Акоса собирал их для жены и втыкал в банку, украшавшую кухонный стол.

Когда корабль Лазмета Ноавека приземлился за ковылями на севере Гессы, в воздух поднялось облако розовых перьев.

«Хотя бы не возле дома», – успокаивал себя Акос. Дом его семьи находился далеко от места, где они приземлились, хотя и у той же полосы ковыль-травы. Они подойдут к гессианскому холму сзади и по высеченным в камне ступеням подберутся к задним воротам храма.

Открыв люк, шотет испустил стон досады и задрожал. Казалось, даже Лазмет напрягся. Но Акос жадно вдохнул ледяной воздух, словно тот был для него наисладчайшей отрадой. Солдаты гоготали над Акосом, когда тот взошел на борт, замотанный в дюжину свитеров и курток, которые не давали ему даже руки опустить. Но сейчас всем было не до смеха.

Акос замотал лицо лоскутом, который вырезал из своего одеяла, оставив неприкрытыми только глаза. Он приметил рукоять ток-ножа на бедре нерадивого солдата и подумал, не заколоть ли Лазмета прямо сейчас – до атаки на Гессу? Но солдат развернулся, и возможность ускользнула, как сквозь пальцы вода.

Лазмет поманил Акоса, и он прошел к переднему флангу взвода солдат, которые жались друг к другу, стараясь спастись от холода. Вакрез с Лазметом хотя бы укутались не в один слой.

Акос вышел вперед и окинул взглядом холм Гессы. Он велел Лазмету держаться как можно севернее, чтобы приземлиться и неприметно скользнуть вдоль ковылей и грунта. Акос был уверен, что не слышал сирены, которая должна оповещать город в случае, если кто-то завидит шотетских солдат. Акос испытывал смешанные чувства: он надеялся, что Лазмет потерпит неудачу, но в то же время старался ему помочь.

К подножию холма вели две тропы. Одна из них пролегала желобом в земле и могла обеспечить защиту от ветра, а вторая – нет. Акос выбрал последнюю. Он рассчитывал, что часть солдат по пути закоченеет до смерти или хотя бы их пальцы отморозятся настолько, что они не смогут и ток-ножа удержать.

Акос кивнул в сторону голой равнинной местности и пошел вперед.

К сожалению, путь был не столь длинным, и ни один шотет не успел заледенеть до смерти. Но к тому времени, как взвод подобрался к подножию холма, солдаты уже вовсю придумывали свои способы согреться – один лучше другого. Покусывали кончики пальцев, что было не самой гениальной идеей, и оборачивали руки и лица носовыми платками и одеждой. Солдаты сбились в группы и периодически менялись местами, чтобы ветер дул на всех поочередно. Ресницы Акоса покрылись инеем, а кожа вокруг глаз онемела, но в целом он ощущал себя сносно. Вся хитрость гуляний по тувенскому морозу заключалась в том, чтобы просто смириться с неизбежностью и поверить в то, что тело само о себе позаботится. Даже когда воля к жизни умирала, тело все еще продолжало бороться.

Ветер дул уже не столь неистово. Теперь путников защищали громадные обломки скалы, скатившиеся вместе с лавинами, и естественные горные выступы, поскольку это была бугристая сторона холма Гессы. Найти ступени было не такой уж легкой задачей. Нужно было знать, где они начинаются, а память Акоса затуманилась. Хотя, судя по тому, что он уже проделал, все было не так-то и плохо. Акос обошел крупное скальное образование и обнаружил их – еле заметные вмятины, шириной с половину стопы Акоса.