Тим Волков - Кровь цвета хаки [litres]

Троица бойцов исчезла за углом казармы, четко прикрывая друг друга и тыча стволами во все стороны. Скорейко взял АК-12 наизготовку, тронул плечо своего бойца, и оба военстала юркнули в тень трансформаторной будки.

– Надеюсь, Леха, ты сейчас, во второй раз, точно попал?

Снайпер задрал голову и недобро посмотрел на офицера. Работа сегодня у него была не пыльная, но осточертело ему здесь порядком – без жратвы, на нервах, в гуще смертельной опасности, среди мутантов и огня. Сейчас бы в теплую казарму за Периметр, сытный ужин, тишину и свободный вай-фай, который власти перекрыли уже ровно как неделю, боясь утечки информации. Он облизнул сухие губы, сморщил лоб:

– Надейтесь, товарищ лейтенант! Можете пойти и проверить.

– Подерзи мне еще, боец! Ишь, заумничал тут. – Историн только на миг оторвался от ПНВ, чтобы зыркнуть на подчиненного для пущей важности, и снова прильнул к оптике. – Дай туда еще пару контрольных.

– Куда?

– На Кудыкину гору, боец! – грозно сказал Завуч, разочарованно помотав головой. – Что за… Как все тут достало… Пробей вон тот брезент в паре мест, чтоб наверняка. Вдруг там корчится.

– Да свалил я его. Точняк.

– Тебе что, боец, свинца жалко? Огонь по брезенту!

– Есть «огонь по брезенту».

Прогремели два выстрела. Снайпер, не отнимая глаза от оптики, произнес нарочито нагло:

– Еще не хотите, товарищ лейтенант?

– Рот прикрой, Леха, а то аскарида залезет.

Вдруг позади спецназовцев раздался шум упавшего с крыши казармы куска шифера. Тут же за баком с облезлым от ржавчины боком захрустело стекло. Историн вспомнил, что там валялись потрескавшиеся стеклопакеты, и кто-то сейчас наступил на них…

– Леха, ствол на пять часов. Угроза с тыла, – тихо приказал офицер, продолжая прижимать ПНВ к лицу, а другой рукой наводя автомат на источник шума.

Снайпер засуетился, ловко меняя позицию. Историн на полусогнутых переместился вправо, давая обзор стрелку, прошептал в гарнитуру:

– Винт, ты там живой?

– Здесь я, командир.

– Что у нас за шорох с тыла?

– Не вижу… Где?

– В Караганде! Казарма красная, возле нее бак для промотходов. Глянь, что за ним.

– Ща срисую, что там вас так потревожило!

– Винт!

– Сорри, командир! Айн момент.

Рация снова ожила, но уже голосом Долгушина.

– Завуч, ты мозги крутить долго будешь? Кого вы там караулите? Пошли бойцов наверх, взять Корсара. Тылами потом будешь заниматься.

– Старлей, да все нормально. Справились уже… Отлеживайся там. Тебе говорить вредно.

– Я сам знаю, что мне вредно, а что нет! Живо пошли людей на станцию.

– У меня нет лишних бойцов. Нас трое. Кого я пошлю?

– Значит, лезь сам туда! Снайпера в прикрытие. Живей соображай, Завуч! Иначе военсталы раньше тебя приберут Неприкасаемого.

– Ч-черт!

Лейтенант размышлял минуту. Минуту, показавшуюся вечностью. И ему, и Долгушину, который не вытерпел:

– Завуч, твою мать! Ноги в руки – и наверх. С той стороны военсталы уже на абордаж пошли. Чего ты тянешь резину, Историн?

– Да иду уже, иду…

Завуч отдал команду бойцам, одному прикрывать, другому следовать за ним, за офицером, и, убрав ПНВ, передернул затвор автомата.

– Блин, еще я скалолазом не робил! Ядрена во…

Договорить он не успел – интуиция бывалого спецназовца подсказала об опасности сзади. И точно – только офицер развернулся на пятках, вскидывая оружие к плечу, как из темного пространства гарнизона, с высоты трех метров, на него обрушился страшный и чрезмерно умный для мутантов урод.

Прыгун!

Эти твари отличались удивительной прыгучестью, сообразительностью и острыми когтями. Наскакивая на жертву, они буквально сносили ее весом в полцентнера и тотчас начинали рвать. Если понимали, что противник силен и вооружен, то в коротком контакте полосовали его когтями по уязвимым местам и мгновенно прыгали прочь для захода на новую атаку. А учитывая то, что эти хищники часто охотились стаей, данный вид мутантов представлялся особо опасным.

Прыгун сбил лейтенанта с ног, больно ударив его по лицу болтающимся куском трубки старого противогаза, резанул острыми, как бритва, когтями и тут же отскочил в сторону, за бочку с застывшей смолой.

Завуч заорал от страха и вида рваной раны на плече, а уж потом накатила ужасная боль. Кровь толчками била наружу, офицер машинально зажал рану другой рукой, оружие повисло на ремне в согнутом локте, а от казармы послышался писклявый гомон десятка таких же тварей, что напала на Историна.