Макс Мах - Вижу Цель

Прошлым вечером они вчетвером — "господа посланники" и прикомандированные к ним лица — устроились в маленьком уютном салоне, примыкающем к кают-компании "командной палубы". Пили импортный кофе из Амхары и беседовали "о том, о сем", но большей частью о том, что ожидает Анну и Эрика на планете Холод.

— Наши предки, — пыхнула сигарой госпожа Мозер, — покинули Старую Землю в 2117 году. Это точная дата, господа, она зафиксирована в десятитомных Анналах Холода — подробной хронике, охватывающей события первых пятидесяти лет нашей истории. Записи вела группа историков, положившая начало существующей поныне Службе Хронистов. Так вот, первый том Анналов как раз и повествует о Побеге, то есть, о периоде от старта с орбиты Старой Земли одиннадцатого июня 2117 года, до высадки на Холод в декабре 2125 года.

— Вы хотите сказать, что они находились в пути восемь лет? — уточнила Анна и, благодарно кивнув Эрику, приняла у него бокал с коньяком.

Коньяк был из Ресистенсии, сигареты из Трансвааля, кофе, как понял Эрик, "на этой стороне" тоже есть, хотя и не такой хороший, как тот, что привозят из систем Амхары и Параибы.

— С первой попытки найти подходящую планету не удалось, — дипломатический представитель говорила на ланге без акцента, курила сигары, скрученные умелыми руками белых расисток из Трансвааля, и единственная из четырех собеседников не пила кофе, предпочитая ему какой-то холодянский "травяной сбор", — Пришлось создать временную базу в системе, которую сейчас называют Джаннат аль-ма`ва.

— Но это в самом сердце Фатимидского халифата! — удивился Эрик, в силу своей профессии довольно хорошо знавший звездные лоции.

— Да, — подтвердила дипломатический представитель, — но четыреста лет тому назад халифата еще не существовало, хотя разумные люди, вроде полковника Куверманса, уже видели тенденцию и оставаться на Гронингене — так в то время называлась планета — не захотели. Слишком на виду. Слишком близко к уже частично колонизированной Хиджре. К тому же эта звездная система была ранее открыта экспедицией Международного Космического Агентства и, соответственно, находилась в реестре ООН, как пригодная для колонизации. Нежелательные визитеры могли появиться в любую минуту.

— Куверманс — тоже отец основатель? — Эрик пока не притронулся ни к коньяку, ни к кофе, и единственный за столом не курил.

— Да, — подтвердила собеседница, — колонель Рогир Куверманс один из четырех отцов основателей. Но мы, если позволите, вернемся к нему чуть позже. А пока… Есть в этой истории, господа, один не прояснённый момент. Наши предки стремились уйти как можно дальше от Земли и ее Объединенных Наций…

Словосочетание " Объединенные Нации " Мозер произнесла так, словно выплюнула изо рта какую-то гадость. С отвращением, брезгливостью, омерзением, так что Эрику нетрудно было догадаться, как относятся на Холоде к Старой Земле и ее политическим институтам. По всей видимости, холодяне до сих пор испытывают по отношению к планете исхода острейшее чувство отторжения, если не сказать ненависти и презрения. Сам он плохо знал историю двадцатого и двадцать первого веков — последних веков процветания Древней Родины, — и поэтому не мог судить о том, насколько обосновано это чувство, но предполагал, что еще сможет восполнить пробел в своем образовании позже. Впрочем, то, что промолчал один, не означает, что промолчит и другой.

— Мы с графом плохо знаем историю Старой Земли, — включилась в разговор княгиня Эгерланд. — Не могли бы вы, госпожа дипломатический представитель, пояснить, что именно стало причиной бегства ваших предков.

— Если не вдаваться в подробности, княгиня, — ничуть не удивившись вопросу, взялась объяснять госпожа Мозер, — наши предки, не все, но многие, являлись учеными высочайшего класса, людьми, для которых научный прогресс ограничен лишь несколькими моральными императивами. Такие области исследования, как искусственный интеллект и генетическое конструирование, представлялись им не просто вполне легитимными, но и судьбоносными, так как позволяли надеяться на лучшее будущее человечества. К тому же они чуть не поголовно являлись правыми либертореанцами со значительной примесью своеобразно переработанных меритократиических идей. Однако, начиная с сороковых годов двадцать первого века, существовавшее и прежде давление на ученых, занятых исследованиями в ряде "спорных" областей науки, начало быстро усиливаться. Противниками прогресса в генетике, информатике и биоэлектронике выступали с одной стороны религиозные фундаменталисты, а с другой — последовательные левые либералы, ставшие предтечами Нового Социализма… Но вы, кажется, не слишком хорошо представляете, о чем идет речь… Что будем делать?