Максим Хорсун - Кремль 2222. Одинцово

– Известное дело, Емельян, – проговорил Димитрий, встав. – Эти шайны с давних пор ведут набеги на окраины Москвы. А с той поры, как на месте МКАДа появилась мерцающая стена, пройти сквозь которую невозможно, им остается только грабить поселения Подмосковья.

– Шли, стало быть, шли ордынцы из далекого Крыма на Москву, – подхватил караванщик, – а тут – бац! – стена на пути! Таинственная и непреодолимая! Не возвращаться же с пустыми руками! Таких, как мы, ордынцы раньше вниманием не удостаивали, но на безрыбье и рак – рыба. Верно я говорю, брат Димитрий?

– Верно, Спиридон! – согласился охотник. – Если вернутся ордынцы без добычи – то это позор великий у них считается. Максут-Хан боится, что его засмеют другие ханы за поход впустую, вот и собирается он пощипать московскую околицу.

– Хорошо, что хоть кто-то понимает, в чем суть! – прорычал старейшина. – Тогда следующий вопрос – как поступим? Скрутить кукиш – дело нехитрое. А как сохранить голову и честь?

– У них кавалерия… – покачал головой караванщик. – И лучшие в мире лучники… Такие лучники, каких в наших краях отродясь не было!

– Нужно делать копья! Много копий! И стрелы! – вскочил со скамьи Гаврила Никифорович. – Мы засыплем их стрелами из-за нашего частокола! И еще пусть дети с сегодняшнего дня заготавливают булыжники!

– Нужно укрепить ворота и частокол! – быстро вставил пахарь Алексей.

– А мне кажется, все знают, что мы должны сделать! – сказал вдруг громким, но чуть дрожащим от волнения голосом ремесленник Новик. – Но мы все будем молчать, потому что говорить об этом и даже думать – не принято!

Новик оказался под перекрестным огнем взглядов.

– Неужели ты, друг, предлагаешь отдать шайнам то, что они потребовали? – уточнил командир ополчения.

– Никогда! – выкрикнул, краснея, Новик. – Старейшина был прав, когда послал ордынцев куда подальше! Я о другом сейчас… Нам нужна помощь. И вы все знаете, у кого мы сможем ее попросить.

«Там, где вчера стреляли из старинных ружей, – подумал, с прищуром глядя на ремесленника Емельян. – Этот сукин кот имеет в виду Поганое Гнездо!»

– Сдается мне, ты намекаешь на общину Власихи, – сказал главный охотник. – Я правильно тебя понял, Новик?

Ремесленник кивнул. Он не мог говорить об общине мутов и полумутов вслух, слишком уж глубоко засела привитая с детства ненависть к месту, где традиционно селились уроды и изгои.

– Поганое Гнездо… – выдохнул кто-то, и тут же начался гомон и крики.

– Никогда чистые по крови люди Одинцово не придут на поклон к мутировавшему отродью Поганого Гнезда! – заорал командир ополчения так сильно, что завибрировали на окнах старинные стекла.

– Власиха не придет нам на помощь! – надрывал в свою очередь глотку главный охотник. – Тамошние муты ненавидят нас и мечтают, чтобы мы поскорее загнулись! Ха! Да они скорее шайнам помогут, чем нам!

– Где это видано, чтоб одинцовский мужик просил помощи у мутоши поганого… – по-стариковски проскрипел дядя Волк. – Никогда такого не было и не будет!

– А жить вы хотите?! – рев старейшины заглушил остальные голоса. – Или вы все желаете сдохнуть?! Если желаете – то, что ж!.. Я свое пожил, мне все равно! Но на нас надеется община! Бабы и дети малые! О них надо думать и искать выход! А сдохнуть в неравном бою – это всегда успеется, я так полагаю! – он сверкнул глазами.

– Молиться надо! – дядька Волк ударил в бубен. – Деду и Бабе молиться! Они всегда нас защищали, и ныне не дадут в обиду.

– Заткнись! – бросил Другу Духов старейшина, а потом повернулся к караванщику: – А если попросить Власиху продать нам несколько старинных автоматов?.. Что думаешь, Спиридон?

Караванщик фыркнул и всплеснул руками.

– Торговать с мутами? Емельян, я не уверен, что у меня получится, – Спиридон втянул голову в плечи, выглядел он в тот момент донельзя жалко. – Вот, Новик первый заговорил про Поганое Гнездо, пусть он и торгует с ними.

– Я? – изумился Новик. – Я – всего лишь кузнец, братцы! Я кую! Я не пойду к мутам!

Старейшина поморщился, будто испытал одновременный приступ зубной боли, изжоги и геморройного зуда.

– Гаврила! – рявкнул он, и командир ополчения вскочил на ноги. – А если нам самим напасть на Власиху? Ради трофеев? Выгорит это дельце, или муты надают нам по щам и с позором погонят через леса и поля к нашим женам под подол?

– Не выгорит, – как на духу ответил командир ополчения. – Мы всегда сражались в обороне, и никогда ни на кого не нападали. Наши бойцы – парни хоть куда, но по своей натуре они работяги. Они не справятся со штурмом укрепленных позиций, если те будут обороняться мутами со старинным оружием. Но мы можем подготовиться к защите наших рубежей! Сделаем много копий и стрел, а дети соберут булыжники…