Роман Прокофьев: Заклинатель

Гелиос, бело-золотой и окутанной слепящей аурой, не требовались указания. Сложный технолук в ее руках изверг целый шквал огня – гелиотермические заряды, чистое солнечное пламя, болидами взрывались в местах, где только что находился противник. Как бы стремителен он не был, Заклинательница била по площади – и ему пришлось уходить, выныривать, спасаясь от волны обжигающей энергии.

Часовой ждал этого момента. В «Восходе» он отвечал за защиту и контроль – и с блеском исполнил свою партию. Энергетическое лассо, пучок притягивающих лучей, древняя технология Утопии, подхватила Ворона, безжалостно швыряя его на каменистый склон. Прежде чем убийца Одержимых успел опомниться, рядом уже был Корвин. Меч Крестоносца мелькнул яростным бликом, врезаясь в черный угловатый силуэт.

Клинок носил древнее, легендарное имя – Нотунг. Шедевр, работа самого Прометея, сделанная им для своей правой руки – Феникса. С тела Феникса, ставшего Пеплом, знаменем Одержимых, меч забрал его лучший друг, которым когда-то был сам Корвин. Среди свойств клинка были две главных – «гироскопический резонатор», позволяющий наносить неотразимые, непредсказуемые удары, и «кинетический таран», наделяющий оружие невероятной мощью.

Даже броня Ворона не смогла выдержать его. Убийца Одержимых звучно впечатался в каменную скалу, задрожавшую от столкновения. Корвин мгновенно подскочил, и следующий удар должен был стать финальным аккордом короткой схватки, но…

Ворон инкарнировал быстрее. Исчез и увернулся от размашистого удара так стремительно, что даже молниеносный Крестоносец чуть-чуть запоздал. Лезвие Нотунга на какие-то несчастные миллиметры разминулось с жертвой. На ходу, обратным движением Ворон так хватил противника, что сверхпрочная броня Корвина захрустела, покрываясь трещинами. Вцепившись в него, убийца Одержимых прикрылся Крестоносцем, как щитом, подставляя его под поражающий луч технокопья Часового, а затем, крутанувшись волчком, ударом острого крыла в сочление доспеха отсек Корвину руку вместе со сжатым мечом.

Подхватив ее на лету, Ворон резким движением швырнул Нотунг в подбегавшую Гелиос. Клинок с хрустом врезался Заклинательнице в середину груди, пробив ее насквозь. Гелиос упала на колени – и спустя мгновение рухнула навзничь.

Ворон взмыл в воздух, издевательски легко уходя от лучей разъяренного Часового. «Звездная Игла», ствол которой был выточен из сияющего азурического кристалла, извергла три вспышки, одну за другой. Две Техномант парировал, но третья задела его, отбросив к скалам.

***

Я увидел их сразу, дерущихся в лабиринте опаленных скал. Группа Корвина все-таки решилась бросить вызов абсолютному убийце.

И проиграла бой.

Часовой замер обугленной куклой в тени огромной скалы, потеряв свое технокопье. Гелиос стояла на коленях, пытаясь вырвать из груди вбитый по самое перекрестие меч. На моих глазах Ворон обезглавил безоружного Корвина – и обернулся, безошибочно почуяв меня.

Самое главное и самое мощное оружие Заклинателя – Источник. Я сознательно не пускал в ход пси-мощь «Повелителя», приберегая этот козырь, чтобы удивить противника в самый неожиданный момент. Да и Ворон во время первой схватки не дал мне возможности воспользоваться амплификатором, без которого я вряд ли сумел бы пробить его защиту.

Ментальный удар, который я нанес Ворону, в реальном мире мог расколоть гору или вскипятить озеро. Копье, клинок мощи ударил в его сознание, ломая непроницаемую броню – и на мгновение мне показалось, что противник ошеломлен – как был ошеломлен я, когда Немезида атаковала в зале Полигона. Она, сама того не зная, продемонстрировала оглушающую мощь пси-воздействия – и я хорошо усвоил тот урок.

Другого такого момента могло не представиться. Я понимал, что надолго меня не хватит – и чувствовал, что Ворон через несколько секунд оправится от шока. Оружия, способного пробить его защиту, у меня не было – да и не знал я, каким вообще способом можно победить прокачанного до такой степени Инкарнатора. И поэтому сделал единственное, что мог. Единственное, что от меня не ожидал Ворон.

Помог проигравшим Инкам. За счет пси-поля, многократно усиленного амплификатором, я ощущал их, пострадавших, но недобитых до конца. Анима Часового трепетала тусклым огоньком азур-шока, Корвин пребывал на грани жизни и смерти, а Гелиос, возрождаясь раз за разом, отчаянно боролось, стремясь извлечь убивающий ее меч из груди.