Лео Сухов - Безымянные слуги

Пришлось подниматься и начинать спуск. Сразу вспомнился мастер Эовар и его слова: «Неживые свет не любят. Они слабеют, становятся на свету вялыми. И потому ищут место потемнее, чтобы переждать день». Ну да, ночью они все повылезали в лес, а вот под вечер точно вернутся в пещеры. И не понятно, где лучше с ними встретиться — в лесу долины или в пещерах. Впереди ведь ещё какие-то шахты, через которые нужно пройти. Значит, за ночь надо пересечь долину и углубиться в пещеры достаточно глубоко, чтобы успеть до прихода неживых.

Ходить босыми ногами по острым камням и жесткой траве — то ещё удовольствие, но я терпел. Остатки моего отряда все-таки меня догнали перед самой кромкой леса. Приятель ещё на подходе принялся меня окликать. Пришлось остановиться. Кто бы ни водился в лесу, меньше всего хотелось, чтобы он пришел посмотреть, кто тут орет. А первой ко мне успела спуститься глазастая. Я с удовлетворением заметил, что к её сумке был приторочен щит.

— Мы так и не выбрали главного, — известила она меня, — но решили, что держаться лучше вместе. Ты не против?

Я пожал плечами. Приятель тащил две сумки, остальные бойцы несли запасные копья и щиты.

— Друг, ты чего так спешишь? — спросил Приятель.

— Хочу уйти подальше пока ночь, — ответил я.

— От кого и зачем? — не понял Приятель.

— От неживых, — я пояснил.

— Да их же тут нет, — со слегка презрительной улыбкой сказал он.

— Может, и нет, — не стал спорить я и повернулся к темной стене леса.

И в этот момент я увидел его. Неживого. Переваливаясь, он вышел из-за стволов и неспешно направился к нам. Налетевший порыв ветра принес запах земли и гнили. Когда-то неживой был человеком, но это было очень давно. Плоть его жила своей жизнью, а точнее — нежизнью¸ потому что была мертва. По венам неживого струилась не кровь, а что-то темное, глаза были блеклые и напоминали глаза насекомых. От зрачка не осталось и следа. Кожа имела гнилостный цвет, определить который было невозможно. Тугие узлы мышц перекатывались под её тонким слоем при каждом шаге. Вот только неуклюжим неживой не был. В его движениях чувствовалась какая-то жуткая грация.

Мы застыли. Мы просто не были готовы встретить это, ведь никто нам ничего не объяснял. А неживой приблизился к нам и стремительным прыжком подмял одного из парней-бойцов. Тот даже не закричал — заверещал как-то обреченно, а тварь махнула рукой с когтями и вбила её в живот парню. Зубами потянулась к горлу — хлынула кровь. Крик бойца прервался, сменившись бульканьем. И оцепенение спало. Во всяком случае, с меня.

Перехватив копьё, я шагнул к твари. Та оторвала голову от горла убитого и повернула её в мою сторону, распахнув усеянную мелкими острыми зубами пасть. А я — ударил со всей скоростью и силой, на которую был способен. Неживой был быстрее. Он смахнул копьё лапой, прямо когтями по наконечнику, а я, повинуясь какому-то внутреннему порыву, перенаправил удар лезвия вбок, срезав заточенной кромкой и когти, и пальцы, и половину кисти. Тварь зашипела, отпрянула, но новый удар копья в морду предотвратить уже не смогла.

«Нежизнь — она в голове!» — убеждал нас мастер Эовар и был, видимо, абсолютно прав. Стоило наконечнику пробить кость черепа, как тварь забилась, сорваласьс копьяи упала на землю. Ещё несколько конвульсивных движений, и она застыла куском вонючей плоти на земле.

Звук рвоты за спиной заставил обернуться и посмотреть, как семеро моих спутников, кто как стоял, так и опорожняют желудки. Я бы к ним присоединился, но нечем было — всё оставил в пещере.

— А может, и есть, — ответил я Приятелю, вспомнив, на чём мы закончили разговор.

Приятель промолчал, что само по себе было удивительно, потому что обычно он всегда находился с ответом. «За словом в карман не лез», — напомнила память. Карманы — это ведь удобная штука, да?

— Нам нужно за ночь пройти всю долину и спрятаться в шахтах, — сказал я. — Неживые там, в лесу, охотятся на живых. Но ночью — побегут в пещеры.

— А если мы не успеем? — слабым голосом спросила длинная.

— Лично я пережду день в лесу, — ответил ей я, — а когда твари вылезут в лес — пойду в шахты. Но лучше успеть дойти за ночь. И углубиться в шахты как можно дальше.

Продолжить движение мы смогли через несколько минут, когда спутники поднялись на ноги. Я решил, что шагом не пойду, и побежал. На удивление, остальные последовали моему примеру.

Лес состоял из высоких деревьев с прямыми гладкими стволами, между которыми почти не росли кусты — только мох. Бежать приходилось осторожно, вглядываясь в темноту и стараясь не подвернуть ногу в какой-нибудь яме. Но продвигался отряд быстрее, чем просто шагом. Иногда в лесу раздавались крики, но все это происходило в стороне. Я вел отряд по самому краю леса. Путь получался длиннее, но так было надежнее. Когда чувствовал, что сил на бег не остается, я переходил на шаг, и весь отряд следовал моему примеру.