Светлана Кузнецова - Дворец для рабов [litres]

– Ты не пугал бы так, командир, – буркнул дюжий парень под два метра ростом, с очень светлыми, практически бесцветными глазами, темными волосами, перебитым носом и кривым шрамом на шее. Тим едва-едва достигал макушкой ему до подбородка.

– Проверяю боеготовность, Макс, – устало проговорил он и кивнул на привалившегося к стене парня, лежащего без сознания. Выглядел тот не лучшим образом: бледный, почти как труп, осунувшийся, с набухшей алой повязкой на ноге. – Он как?

– Не выберемся в ближайшее время – истечет кровью, – влез в разговор Данька. – Мой прогноз: три часа.

– Маловато, – сказал Максим укоризненно. – Плохого мнения ты о Родьке. Он же у нас парень о-го-го. Еще нас обоих переживет.

– Возможно, если повезет… четыре, – Данька подыгрывать приятелю не стал. С его точки зрения, все было более чем серьезно. – Затем заимеем на руках труп, который проще бросить, нежели сжечь или похоронить.

Тим кивнул, не соглашаясь, но принимая к сведению.

– Сжечь, – пробурчал Максим, – нечего оборотней привлекать.

– Да куда уж сильнее, – прошептал Данька.

– Волкодлаки, – поправил Тим. – Мы зовем их волкодлаками, а не оборотнями.

– А Никифорова на болоте, конечно же, позвала белочка, как Василь Василич скажет?.. – усмехнулся Максим. – Ох, вряд ли.

– Призрак отца Иннокентия, – бросил Тим, вызвав пусть не смех, но хотя бы улыбки.

Означенный отец Иннокентий был любимой ручной нечистью кладовщика. Как тот утверждал, обитал призрак на складе и обожал переставлять вещи с одного места на другое, а то и присваивал себе чего-нибудь приглянувшееся. Усовестить его удавалось с помощью детской считалочки: «Иннокентий, поиграй, но… (здесь следовало подставить наименование искомого предмета) мне отдай». И вещь непременно находилась – по словам все того же кладовщика. В юности, постоянно теряя необходимые в быту вещи, Тим тоже пытался взывать к совести Иннокентия, но не преуспевал в этом. Видимо, обретавшегося в его комнате домового звали как-то иначе.

– Белочка – она же белая горячка, – снова подал голос Данька, – приходит к тем, кто сивуху глушит без передыху, а Колька – трезвенник, каких поискать. Витас, опять же, смурной стал. Виталька рассказывал: наш затворник несколько раз просил его к болоту проводить, там сидел на берегу с час, наверное – со стороны от коряги не отличишь. То ли думал, то ли звал кого мысленно – Витас, говорят, и не такое умеет. А Витьку с Аленкой чуть какая-то пакость не сожрала.

– Да ну! – Максим фыркнул. – Чтобы нашу Аленушку – и какая-то пакость? В жизни не поверю. Наверняка она сама этой дряни хвост накрутила и Витьку спасла.

– Она такая, – согласно кивнул Данька.

Тим молча отошел к окну и осторожно выглянул на улицу. Все эти россказни, байки и предположения насчет болота он выслушивал не впервые. Сам думал основательнее влезть в чертовщину, творящуюся там, да и вообще… имевшую место быть, поскольку дурные твари внезапно начали умнеть и поражали слаженностью действий. Вот как сейчас, например. Волкодлаки в количестве трех особей сидели внизу на потрескавшемся асфальте и гипнотизировали окна. Сами покрыты темно-серой шерстью, головы волчьи, тела обезьяньи. Колодезов показывал Тиму фотографии животных, водившихся на земле до катаклизма, так вот, волкодлаки сильно напоминали горилл. Семипалые лапы оканчиваются загнутыми острыми когтями. В пасти – клыки длиной сантиметров десять, сине-зеленые, а не белые, как следовало бы ожидать, и какой только заразы под ними нет. Родьку слегка за ногу тяпнули, а он почти сразу отключился и теперь истекал кровью, то мечась в ознобе, то страдая от жара.

Единственная слабость волкодлаков – мозги, а вернее, их отсутствие. Они никогда не нападали из засады, не устраивали ловушек, о тактиках и стратегиях охоты и говорить не приходилось. Если волкодлак замечал добычу или врага, пер прямо напролом. Завалить одного не составляло особого труда, а вот когда тварей набиралось с десяток, а то и больше, стрелка на всех не хватало. Но то раньше. Сейчас же Тим никак не мог избавиться от ощущения, будто на них напали организованно и загнали сюда по всем правилам проведения наземных операций. И вот теперь сидят и ждут, пока люди вылезут, или готовятся к штурму.

Как они вообще влезли в периметр? Сделали подкоп? Или рухнувшее дерево повредило стену? Но где? Когда? Ведь они патрулируют каждые шесть часов, пропуская лишь полдень – в это время не стоит выходить, даже будучи запакованным в защитный костюм… Тим с тоской посмотрел на небо и отвернулся.