Иван Фаатович - Убить Первого. Том 1

“Надеюсь, знания из-за грани мне в этом помогут”, - подумал Эдван и, наморщив лоб, прошептал: “Вот только, как же их достать?”

В который раз Эдван проснулся в холодном поту и чудом удержался от испуганного вопля. Ему снова снился проклятый медведь. Огромный и злющий, с холодными когтями, что прочнее стали. И каждую ночь эти когти пробивали его грудь насквозь в том месте, где была рана, и каждую ночь он чувствовал холодок внутри, у самого сердца, словно медвежьи когти могут оборвать его жизнь в любую секунду. Дошло до того, что эту ночь он практически не спал, боясь вновь оказаться один на один со свирепым зверем. Увы, болезненное тело победило испуганный разум, и под утро Эдван заснул… на свою беду.

С момента его пробуждения в Городе прошло четыре дня. За это время он так ни разу и не покидал маленькой комнатушки, которая стала для него новым домом. Практически всё время он лежал, или спал, или изо всех сил пытался почувствовать энергию вокруг, ощутить её движение и дыхание, как тогда, на грани смерти, но увы, ничего не выходило. Единственным человеком, с которым он виделся за всё это время был невзрачный горбатый мужичок со спутанными волосами, который приходил менять повязки, носил еду, воду и лечебные снадобья. Каждый раз, когда приходилось глотать пилюлю или пить странно пахнущее травами варево, Эдван вспоминал о словах старика Фана о долге перед Городом и настроение его сильно портилось, будто бы каждый раз, выпивая новую порцию лекарства, он всё глубже рыл себе яму.

Да, слова деда крепко засели в голове парнишки, заставив его серьёзно пересмотреть состоявшийся разговор. Подумав, Эдван пришёл к выводу, что страх, поселившийся глубоко в его душе, совсем не безоснователен. От него здесь нужны только знания, которых ещё нет, и ничего кроме них. О размере долга никто так и не удосужился сказать, что наталкивало на нехорошие мысли. Однако, никакого вывода Эдван сделать так и не сумел — слишком мало он знал о городе и о людях, что в нём живут. Поэтому, парнишка принял решение выждать, не показывать своих, и так небольших способностей и знаний, прикинуться на время деревенским дурачком, которого в нём, скорее всего, и видели. До тех пор пока не поймёт, что к чему.

К сожалению, информацией с ним никто особо не делился. Его единственный посетитель был очень немногословен. Однако, вода камень точит. Несмотря на нежелание собеседника, Эдван всё-таки сумел немножко расшевелить мужичка за три дня перевязок, и немного узнать об окружающем мире.

Как оказалось, его комнатушка находилась не в какой-то захудалой хибаре, а в лазарете при казармах городского гарнизона, всего в нескольких минутах пути от площади Основателей и академии, а соседями его были тяжелораненые солдаты, которым полагалось длительное лечение и постельный режим. Так же мужчина иногда делился сведениями о погоде, о городе и в целом о жизни за пределами маленькой конуры, которая представляла для Эдвана целый мир.

В этот раз горбатый почему-то пришёл чуть раньше, чем обычно. Всучив парнишке плошку с кашей, мужчина принялся вытаскивать из сумки лекарства.

— Два дня назад вернулся Коготь Кланов, — невзначай обронил он.

— Кто?

— Коготь. Элитный отряд из сильнейших одарённых, — пояснил горбатый, — с победой пришли. Зачистили леса от проклятых тварей.

— Ясно… — буркнул Эдван. В сердце его кольнуло сожаление.

“И почему они не зачищали лес на этом проклятом холме?” — подумал он, услышав слова мужичка.

— Сказали, что за два дня до возвращения они перебили стаю обезьян. Подумал, ты захочешь узнать, — сказал горбатый и, забрав старые бинты, удалился.

Эдван лишь тяжело вздохнул. Судьба жестока. Если бы Коготь кланов наткнулся на обезьян раньше, ничего бы не произошло. С другой стороны, какая-то часть Эдвана радовалась смерти проклятых тварей, будто бы крича: “Так им надо!”, но в то же время он сожалел, что не смог перебить их своими руками. Будь у него возможность, он бы перерезал горло каждой. Немного подумав, он утешил себя тем, что поклялся истребить вообще всех обезьян в округе, на случай, если хоть кому-то из той проклятой стаи удалось удрать от Когтя Кланов.

Через четыре часа, когда время перевалило за полдень, в комнату Эдвана легонько постучали. Паренёк подобрался — стук был ему незнаком. Горбатый стучался довольно тихо, робко. Этот же гость постучал уверенно, словно не сомневался в том, что ему разрешат войти. Или совершенно не беспокоился об этом.