Иван Булавин - Пустыня [СИ]

— Что за климат? — зло проворчал Шурик, сплёвывая в сторону, — мёртвая земля. Как думаешь, катаклизм какой?

— Понятия не имею, — честно ответил я, — климат на планете развивается циклично. Были в истории периоды оледенения, были влажные и жаркие, были и катастрофы с вымиранием девяноста процентов видов. Что будет с землёй через пятьсот лет мне неведомо. Слишком много переменных.

— По ходу, загадили планету парниковыми газами, вот и началось.

— Расслабься, загадить планету сложно. Один вулкан в год даёт столько углекислого газа, сколько люди за тысячу лет. Ограничение выбросов — разводка для лохов. Я бы сказал, что просто климат изменился, а причин может быть куча.

— А если атомная бомба?

— Если таких бомб штук пятьсот, да мощностью в полста мегатонн каждая, тогда, конечно, может на климат повлиять, что у нас тут с радиацией?

— Нормально всё, я измерял, — Шурик отошёл от окна и присел на низкий стул, — надо аборигена поймать, тогда всё и узнаем.

— Они бы нас не поймали, — угрюмо проворчал я, — оружие у них точно есть.

— И банды какие-то, — согласился Шурик, — шарят по руинам и хабар собирают.

— Много ты тут хабара видел? — с сомнением спросил я, — и следов грабежа нет. Люди отсюда ушли, но ушли организованно. Взяли вещи, оставили только то, что унести нельзя.

— А почему ушли? — задал он риторический вопрос, — радиации нет, тогда что? Землетрясение? Эпидемия? Нашествие тушканчиков?

— Кстати, о тушканчиках, — напомнил я, — они травоядные, должны что-то жрать. Такая туша за день несколько килограмм растительности должна съедать. Где? Земля бесплодная, какие-то колючки растут и только.

— Сдаётся мне, — он снова встал с места и подошёл к окну, песчаная буря понемногу рассеивалась, зато, наконец-то, пошёл дождь, редкие мутные капли осели на стекле, — мы ещё многого про этот мир не знаем. Надо дальше идти, пошарим ещё пару дней здесь, потом по железке двинем.

— Мысль хорошая, я про пошарить. Искать нужно не столько ценности, сколько инфу. Бумаги, записи, картинки. Любые, даже те, что на заборе. Говорили они по-русски, это нам на руку.

Вроде, затихает, — он указал рукой на мутное стекло, — пойдём, что ли?

— Пойдём, — выдохнул я и, подхватив рюкзак, зашагал к выходу.

Медью мы уже не заморачивались, те копейки, что за неё получим, особо нас не обогатят, да и мало здесь осталось цветмета. Лучше разжиться инфой об окружающем мире, а потом уже идти дальше. Глядишь, чем получше разживёмся.

В поисках инфы мы облюбовали неприметную контору у железной дороги. Тут, как и везде, ничего ценного не нашлось, вот только сейф хранил остатки документации. Два десятка выцветших листков с едва сохранившимся печатным текстом. Пока Шурик, вооружившись фомкой, бродил по кабинетам, я присел за стол, надо сказать, довольно основательный, тяжёлый из бруса, явно принадлежавший ранее директору; после чего начал читать всё, собирая по крупицам информацию о мире.

Что удалось узнать. Для перевозок использовались паровозы (развитое будущее), работали они на некоем «органическом топливе», что это такое, уточнить не удалось. Известно только, что за поставки этого топлива отвечал некто Христофоров, узнать инициалы которого у меня не получилось из-за плохой сохранности бумаги. Следующий документ оказался накладной на продукты для столовой, тут, впрочем, ничего нового: рыба, крупы нескольких сортов, да какая-то белковая соломка. Дальше я обогатился новым знанием, справка о том, что гражданин Олейник В.А. имеет разрешение на разведывательные рейды с исследовательскими целями на территории ближнего радиуса. Что это за радиус, узнать не получилось, но транспортным организациям предписывалось оказывать содействие в его поисках, в том числе доставляя его в пункты, близкие к путям рейдов. Там же уточнялось, что оружие у него законное, получено из арсенала охраны.

Эта информация заставила меня задуматься. Итак, мир, как я и думал, постапокалиптичный. Ресурсов мало, технологии неплохие, но дальнейшее развитие бессмысленно, поскольку упирается в тот же ресурсный потолок. Есть масса неисследованных территории, и вряд ли это пустыня, скорее, заброшенные города, которые исследуются энтузиастами-одиночками, то есть, централизованно исследовать отчего-то не удосужились. Или не сочли нужным? Как долго существовало здесь данное поселение? Судя по состоянию бумаги, оставлено оно лет пять назад. А когда появилось? Никаких старых домов, как будто все появились одновременно, ну, пусть, с интервалом в год. Потом люди какое-то время в них жили, а потом?