Елена Гусарева - Теломерон. Таблетки от бессмертия

— Артурчик вел себя очень достойно, — опять всхлипнула мать покойного. — А эта гадина даже не пришла попрощаться! Моего мальчика больше нет! — женщина прижала к губам платок и уткнулась лицом в колени.

Мужчина отвернулся. По его щеке ползла слеза. Он неловко смахнул ее ладонью, извинился и выскочил из кабинета.

Гробовщик подумал, что выслушивать подобные истории и успокаивать безутешных — вовсе не его работа. И почему только эти двое не обратились к похоронному агенту? Такие странные… Давно он не встречал убитых горем родителей.

— Выпейте чаю, — предложил Никита женщине.

Та приняла чашку и залпом прикончила остывший чай.

— Я умоляла ее прийти и поговорить с Артурчиком, — женщина схватила Никиту за руку, уставившись на него безумными глазами. — Разве стоит она того? Всех обманула! Я ему говорила: подумай сынок, разве от такого отказываются? А он: мне без Виты бессмертие не нужно. Отказался. А она вторая в рейтинге за ним… Согласилась, не раздумывая. Он любил ее, вы понимаете? Ну кто в наше время любит?

— Да, — ответил гробовщик. — Я знаю, как это бывает. Ему так лучше, поверьте.

Мать зарыдала опять. Никита тут же пожалел за свою откровенность.

— Он… Он так и сказал! — завыла женщина.

— Послушайте, вот что мы сделаем, — Никита встряхнулся и взял в руки планшет с каталогом «Последнего приюта». — Посмотрите сюда, — он быстро проскролил несколько опций и вывел в голограмму подходящую. — Ваш сын был замечательным человеком, не так ли? Все должны знать, каким отличным парнем он был, правда?

— Конечно! — истово согласилась мать.

— Предлагаю классическое надгробие, разработанное специально для молодых людей. Простое, современное, трогательное. Здесь, как видите, встроен интерактивный монитор. Любой желающий сможет подойти и просмотреть архив памяти вашего сына. Вы же вели видео-дневник?

Женщина затрясла головой.

— Можем также установить встроенную голограмму. Например, ваш сын с планшетом в руках. Он ведь любил читать?

— Очень! — дрожащим от слез голосом сказала мать покойного.

— Встроенная голограмма — это дополнительная опция. Также понадобится ежеквартальный сервис. Финансовую часть обсудим позже.

В кабинет вернулся отец покойного — мрачный и, как будто еще более поседевший.

— Дорогой, — кинулась к нему жена, — посмотри! Для Артурчика…

Дальше шло по накатанной. Финансового консультанта у супругов не оказалось, поэтому утвердили смету, подписали договор и оформили рассрочку в тот же день. «Легче легкого» рассказывал Никита Хавецкому о незадачливых клиентах, потягивая из банки кофолу.

— А че дрессинг не вписал? — патологоанатом вернул гробовщику планшет с документацией.

— Так его в клинике подготовят. Он же эфтаназник.

— И че? А носик в последний путь подпудрить?

— Не жадничай, Хавецкий. И так накрутили, рассрочка на целый год.

— А мы тут не благотворительный фонд. Впиши, — Хавецкий ткнул пальцем в планшет, — десять кредитов дрессинг.

— Ладно, успокойся, — Никита спрятал планшет в карман и опять нащупал лотерейку.

— Так и быть, бери за тридцатник, — он достал серебристую карточку и бросил на стол перед Хавецким.

Тот взял билет, покрутил в руках и отодвинул назад.

— Не, в лохотрон не играю.

Никита недоуменно воззрился на напарника.

— Да ты пятьдесят предлагал…

— Вот и надо было ловить момент, — отрезал приятель.

— Не хочешь быть вечно молодым? Бессмертие, все такое…

— Конечно хочу! Только ты ведь не вечную молодость предлагаешь, а бесполезную херню. Подумай, ну какой шанс? Один к сорока миллионам…

— А вдруг? — настаивал Никита.

— Вдруг бывает только пук, — выдал Хавецкий и грубо заржал. — А вообще оно было бы неплохо.

— Что?

— Ну представь, денег хоть жопой ешь! Можно не работать. Времени навалом. А сколько баб можно перевалять.

— Не надоест за триста лет баб валять?

— Ты че тоже заднеприводной?

— Ладно, но… учится там? Ты мог бы стать хирургом.

— Хм, — крякнул Хавецкий. — Я уже не мальчик, чтобы в облаках летать. Давно отпустило. А ты? — вдруг спросил приятель, — Сам-то че?

— А я… — раздумчиво проговорил Никита, — понимаешь, так получилось… Хм… В общем, самому оно мне вроде и не к чему.

— Ну ты забавный, штрих, — рассмеялся Хавецкий. — А деньги?

— Деньги — это конечно… Вот только Валька у меня… Она ведь на этой лотерее помешалась.

Ник вспомнил про покойного Артурчика и добавил: