Дикон Шерола - Союзник

— Я знаю, — тихо отозвалась девочка. — Вы не должны извиняться. Я сама должна.

— За что? — удивился Лесков.

Вика начала теребить ниточку на своем рукаве сильнее, а затем, собравшись духом, выпалила:

— Простите, что просила папу на ходить за вами! Я думала, вы поэтому не хотите больше со мной общаться.

— Если ты имеешь ввиду падение Адмиралтейской, то жаль, что он тебя не послушался. Он не мог мне помочь. Только бы погиб понапрасну.

— Папа говорит, что единственное, что у нас есть — это семья и друзья. И если не ходить за ними, когда они в беде, то за кем тогда ходить? За начальником? За продавцом в магазине? Нельзя бросать друзей. А я своего бросила. И папу хотела заставить бросить вас.

— Ты имеешь ввиду Лосенко? Так он спасся.

— Нет, не его. Моего дракона. Он остался на моей кровати совсем один. А я сбежала и забыла про него.

— Насколько мне не изменяет память, на вас напал «костяной».

— На вас тоже, но папа вас не бросил. А еще папа сказал, что вы тоже пошли за ним. И вы принесли нам лекарство. А я — дура! Никогда себя не прощу!

Вика нахмурилась, чем изрядно позабавила Лескова. Дети всегда казались ему чем-то непонятным. Они могли быть поразительно благородными и жестокими одновременно. В детском доме они дрались, пытаясь защитить своих друзей, и при этом измывались над теми, кто был слабее.

— Я боялась, что он погибнет, — еле слышно добавила Вика. — Кроме него у меня никого нет.

— Я бы на твоем месте тоже отговаривал идти за мной, — Дмитрий провел ладонью по волосам девочки. — И вообще, прекращай страдать. Тебе это не идет. А дракона тебе вернем, ничего с ним не случится. Странно, что я сам не додумался забрать его из твоей комнаты.

— Я спрятала его под подушкой. Вы, наверное, не увидели.

«Извини, милая, но в тот момент моя голова была забита чем угодно, но только не твоими игрушками», — подумал Лесков, но в ответ молча кивнул.

— Думаете, «костяные» его не найдут?

— «Костяные» ищут лишь то, что можно сожрать. Лучше скажи мне вот что… Как вам удалось убить одного из них? Я видел его раздавленное тело в комнате для девочек. Может, ты расскажешь, что там случилось?

— Он напал на папу и умер.

— Это я уже слышал. Но нельзя ведь так просто умереть. И уж тем более оказаться раздавленным. Может, Иван как-то защищался?

— Нет, — Вика отрицательно покачала головой. — Папа ничего не успел сделать. Да и не мог. Его спасло чудо.

Услышав эти слова, Лесков заметно насторожился. Разумеется, Ивана спасло «чудо», вот только кто из присутствующих обладал даром его сотворить.

— О каком чуде ты говоришь? — вкрадчиво спросил он.

— Не знаю, — Вика пожала плечами и внимательно посмотрела на Дмитрия. — Я просто знаю, что оно было. Мы все видели его. Спросите любого.

Дмитрий мысленно чертыхнулся. Это был не тот ответ, который он хотел услышать.

— Может, это все же было какое-то оружие или…

— Ни у кого не было оружия. А оружие папы и Романа было бестолковым. Мне до сих пор непонятно, почему выжившие дети захотели, чтобы в их комнате ночью дежурила воспитательница. Как будто она что-то может сделать…

— А ты разве живешь в другой комнате?

— Конечно! Со «спасскими». Они — дураки, но хотя бы ко мне не лезут.

Дмитрий невольно усмехнулся. Как же ему было понятно это «хотя бы ко мне не лезут»! Лесков тоже сейчас грезил о том, чтобы его оставили в покое. И вроде бы пока что от него отстали. Вот только возвращение Призрака наверняка подпортит его безмятежное существование.

— Рома сказал, что удалось спасти почти двадцать твоих друзей. Ты не говорила с ними об убитом «костяном»? Или о чуде?

— Для начала исправлю вас, — серьезным тоном ответила Вика. — Спасся только один мой друг.

— Рома говорил: ушло восемнадцать детей.

— Остальные мне не друзья. И с ними я не разговариваю.

Честность Вики могла бы сбить с толку любого взрослого, но только не того, кто вырос в детдоме. Дмитрий тихо усмехнулся, и девочка слабо улыбнулась в ответ.

— А среди вас, выживших, есть кто-то, кто кажется тебе каким-то… Ну, не знаю… Особенным или странным. Не таким, как все.

— Я сама странная в их глазах. Мой папа дружит с «процветающим», я дружу с толстым некрасивым мальчиком, и я люблю драконов.

«И Иван — твой ненастоящий отец», — мысленно закончил за нее Лесков.

— И все-таки… Может, есть кто-то такой… необычный?

— Нет, — Вика покачала головой. — Что в них необычного?

— Ну а ты сама?

— А что я? — девочка несколько насторожилась.