Мстислав Коган - Операция «Возвращение». Том 1

Я начал невольно чеканить шаг. Как когда-то давно, в очень далекой, поблекшей и почти стершейся из памяти жизни. На пронизывающем холоде, под проливным дождем, ручьями стекавшем с бетонной поверхности плаца, под бодрые окрики старшего сержанта, именовавшего нас не иначе, как стаей скользких вонючих жаб, не имеющих права называть себя людьми. Дагор, даже по коже пробежал легкий, неприятный озноб, а одежда как будто прилипла к телу. Словно я снова оказался под тем самым дождем. Насрать. Левой-правой, левой-правой. Раз-два, раз-два. Двадцать кругов. Четыре километра осталось, и потом можно отдохнуть. Главное — не оступиться сейчас. Не подвести всю роту. Иначе придется шагать в два раза больше. Ритм. Нужно держать ритм. Раз-два, раз-два.

Дорогу преградили двое. Это были водители столкнувшихся грузовиков. По крайней мере, внешне их напоминали. Только глаза у них как будто-бы едва заметно светились фиолетово-белым. Странно. Я уже видел такое раньше. У сектантов. Но тут? Какого Дагора это делает тут?

Они отошли от столкнувшихся машин и расставили руки в стороны, будто бы пытаясь таким образом преградить мне дорогу. Но я не сбавил шага. В такт ему в висках стучала кровь. Раз-два, раз-два, левой-правой, левой… Стоп, кровь?

Я прислушался к ощущениям. Действительно в висках медленно, но верно нарастал какой-то странный ритмичный гул. Вместе с ним постепенно возвращалась и боль, однако она не приносила с собой явного дискомфотра. Скорее радость от того, что я снова начинаю чувствовать. Что жизнь, по частичкам возвращающаяся ко мне отдаляет меня ото всей этой замирной жути. Что у меня появляется шанс вернуться назад. Пусть призрачный, пусть гребаная соломинка, за которую я пытаюсь ухватится, но она хотя-бы есть. Есть за что хвататься.

Водители открыли рты. Постояли так некоторое время, а затем внезапно, синхронно, словно какие-то заводные болванчики сказали:

— Ты один. Тебе никто не поможет.

Голоса были сухие, безжизненные. Пробирающие до самых костей, словно ледяной ветер, окутывавший безжизненный город. Слова отдавались гулким эхом. Гуляли по улице. А черные, дымчатые твари открывали свои клыкастые пасти и будто бы повторяли их, усиливая эффект.

Да и хер вам поперек морды. Прорвусь. Один прорвусь. Всегда, мать его прорывался, вытягивал себя и сейчас вытя…

Внезапно я со всего маху налетел на невидимую преграду. Удара не было, просто воздух сгустился настолько, что мое тело попросту застряло в нем, словно в каком-нибудь желе. Вот только через желе еще можно было продраться, а тут…

До ушей донесся тихий, неразборчивый шепот, больше похожий на странное змеиное шипение. Только оно было прерывистым и состояло из слов, произносимых на незнакомом мне языке. Звук этот исходил от тварей уже спустившихся на серое полотно улицы и жавшихся в проржавевшим каркасам домов. И в такт этим словам они открывали свои безликие рты.

До меня хотите добраться, сучьи дети? Зачем? Сожрать? Я и так, Дагор меня сожри, уже мертв. Почти мертв. А… Понял. Вас, уродов привлекают те крохи жизни, которые я понемногу сам отгрызаю у этого проклятого мира обратно. Хотите забрать? Ну попробуйте.

Снова накатила жгучая, ослепляющая злость, больше похожая на безумную и бессмысленную ярость. Накатила и тут же перемешалась с холодной, взвешенной, отрешенной расчётливостью. Перемешалась и толкнула меня вперед. Воздух поддался, и я с большим трудом смог опустить ногу. Дальше пошло легче.

Твари, видя, что меня не удалось остановить, зашипели и подались вперед. Два человека, до которых оставалось всего метров десять, нервно переглянулись. Шаг. Еще шаг. По спине как будто бы скатилась капля пота. Дыхание перехватило. Воздух, горький, отдающий железом, с трудом прорывался через глотку, царапая ее и никак не желая пропихиваться в легкие.

Один из «водителей» попятился. Отступил буквально сантиметров на десять. Но и этого было достаточно, чтобы понять, что сущности пытающиеся удержать меня в этой Дагоровой тюрьме запаниковали. Значит, до победы осталось недалеко. Совсем недалеко. Буквально несколько…

«Люди» или существа, которые ими казались, расступились в стороны. Их руки безвольными плетьми упали вдоль тел, а глаза у них потухли.

— Бесполезно, — уставшим голосом проронил один из водителей, — Это бесполезно, — повторил он, глядя пустыми, безжизненными глазами на меня, — Ты не вернешься.

— Посмотрим, — сплюнул я, проходя мимо.

Твари ползли параллельным курсом, все так же прижимаясь к стенам. Хватались за выступы, впадины, выщерблины своими когтистыми лапами и подтягивали вперед тощие, дымчатые тела. Их расплывчатые очертания, как будто бы потихоньку начинали обретать четкость. Плоть тонкими слоями наращивалсь на длинные, неестественно вытянутые кости, каким-то чудом не ломающиеся под ее весом. На головах начали проступать очертания лиц. Худые, изможденные, с резкими скулами, черным провалом рта, усеянным короткими, но бритвенно-острыми зубами и глубоко запавшими глазницами, в которых начинал загораться фиолетово-белый огонь.