Ольга Ворон - Ангелы - Анабазис

— Ну да, ну да…

Степан Полынцев задумчиво зачерпнул ладонью ледяную воду, наклонился, выпил. Все его движения говорили о хорошо подготовленном, умелом теле, способном не только мастерски бить связанного человека, но и свободно драться с превосходящим по силе и весу противником. Мощности и уверенности движений не мешала излишняя сухощавость фигуры, с трудом скрадываемая тёжёлой курткой.

— Стеснительные, — опять фыркнул Полынцев, поднимаясь. — Как водку пить, так не стесняемся!

— В медицинских целях. Для поднятия боевого духа. По моему распоряжению, — отчеканил капитан Медведев. Но про себя подумал о том, что нюх у командира спецкоманды «Р-Аверс» уж слишком тонок. Как бы его отбить случайно…

«Раверсник» не стал настаивать на продолжении темы. Может быть, потом, по возвращению на базу, он и поднимет этот вопрос, но сейчас, взглянув на мрачное выражение лица оппонента, посчитал, что давить не следует. Просто, хмурясь своим мыслям, стряхнул с рук капли, погрел пальцы работой, сжимая-разжимая кулак, и достал из нагрудного кармана пачку импортных сигарет. Коротким движением предложил закурить. Медведев отказался. Достал свои. Отечественные. Закурили.

— Послушайте, Михаил, — начал «Инквизитор». — Вы — умный человек…

Не договорив, посмотрел на внезапно поменявшуюся физиономию егеря и жадно затянулся. О лицо Медведева можно было гранит стачивать на мемориальные доски — маска будет оставаться такой же — сурово-квадратной с острыми чертами потенциального рядового дебила.

— В общем, так, Михаил. Ваши ребята на моих откровенно нехорошо косятся. Как бы ни случилось беды. Ваши предложения?

— Мне приказать, чтобы не смотрели? — Поинтересовался Медведев кротко, не выходя из образа.

Степан сбросил пепел и задумчиво спросил:

— Вы серьёзно не видите проблемы?

Медведев посерьёзнел, затушил окурок и сунул в карман — до костра. Поёжился, едва сдержавшись, чтобы не поднять воротник. Солнце уже садилось и становилось заметно прохладнее. Последние лучи пробегали по кронам, а над рекой появлялась тёмная прозрачность сумрака. За спинами, на выбранной под привал полянке, вовсю кипела работа — отдохнув после дневного перехода, егеря готовились коротать ночь. Снаряжение, не рассчитанное на многодневные переходы, оставляло желать лучшего, поэтому приходилось использовать все силы и способности для обустройства походного комфорта. Благо, это ни для кого не было новым неизведанным делом. В команде Медведева все были со стажем, даже недавно переведённый в отряд сержант Анатолий Якоби, по прозвищу Батон, откровенным новичком в лесу себя не показывал. Что радовало. За одно это можно было простить и длинный язык, и развязанное поведение, и расхлябанность, из-за которой при задержании «твари» и получил дырку в плечо. Сперва показалось — пустяк, обойдётся, что для ста килограммов подвижного мяса какое-то мелкое ножевое ранение. Однако уже на следующий день Анатолия залихорадило.

— Проблему я вижу, — скупо отозвался капитан Медведев.

— Тогда — что предлагаете?

— Ничего. Путей решения я не вижу.

— Вы считаете?

Медведев недобро оскалился:

— А ты купи слона!

— Что? — Степан выпрямился, поворачиваясь к собеседнику.

— Ничего, — махнул рукой Михаил. — Я что ни слово, вы — вопрос. Это разговор или допрос?

Полынцев хмуро посмотрел на кончик сигареты, подрагивающей в сумерках мелкими красными искрами, и отступил:

— Разговор.

Медведев зло оскалился. В словесных битвах он силён не был. Обычно его, заваливая аргументами, легко обыгрывали более ловкие оппоненты и только ослиное упрямство спасало авторитет — он всегда оставался при своём мнении. В оправдание себе ставил то, что мнение его формировалось долго и обстоятельно, а о том, чего не знал, предпочитал и вовсе не спорить. Для друзей детства и студенчества, выбившихся в кандидаты и доктора наук, это становилось поводом постоянных шуток о единственной мозговой извилине военных, которая, как повсеместно известно, от фуражки.

Медведев растёр бедро, холодеющее под мокрым пятном на «хэбэ» и ответил:

— Я считаю, что пока вы будете продолжать каждодневные избиения пленника, мы общего языка не найдём. Я лично не вижу повода к доведению человека до состояния крайнего истощения и травмирования.

— Понимаю, — задумчиво протянул раверсник.

— Но ничего поделать не можете? — пошёл Медведев в наступление.

— Это вы правильно заметили, — усмехнулся Степан. — Не могу. И мы с вами уже говорили об этом… Вы отвечаете за нашу доставку до указанной базы, а я отвечаю за пленника. И, одновременно с этим, отвечаю и за жизни ваших и моих людей. Если эту тварь оставить без присмотра или ослабить внимание, то она положит всех. И вырвется на свободу. Такую ответственность я на себя взять не могу и не хочу. А вы?