Игорь Соловьев - Время полыни [litres]

Сквозь запертую решетку главного входа к людям тянулись скрюченные руки. Мимоходом Птица заметил, что у их противников кровь из многочисленных рваных ран и порезов едва течет. Видимо, со времени смерти она успела превратиться в склизкую густую массу. Было ли это закономерностью или особенностью зомби-посмертия, Сергей не знал. Но выглядело это жутко.

Все это время с противоположной стороны коридора, где держали оборону Волков и Кобзарь, грохотало охотничье ружье.

Глядя на ловко орудующего арматурой Шмидта, Птица задумался о собственном оружии ближнего боя. В пистолете оставался только один патрон, а ходячие мертвецы отчего-то не заканчивались. Оказавшаяся в руках старая табуретка рассыпалась с одного удара о чужую мертвую голову. Несмотря на имеющийся у Сергея нож, действовать им он не рискнул. Для работы с клинком пришлось бы сокращать дистанцию. Но лезть в рукопашную схватку с не знающими боли зомби было весьма чревато.

– Тварей слишком много! Нам их здесь не остановить! – раздался из коридора крик Волкова. – Сталкеры, уходите наверх!

– Шмидт, слышишь? Научники своих баррикад не удержали, валим к лестнице! У нас тылы оголены, – рявкнул Сергей, распахивая дверь, ведущую на лестничную клетку.

– Ага, вот еще бы кто-нибудь объяснил нашим «провожающим», что они должны остаться на перроне! – зло ответил товарищ, уворачиваясь от очередного противника.

Едва напарник шагнул из коридора, Птица захлопнул за ним дверь, отсекая от назойливого мертвеца. Вернее, попытался это сделать, потому что зомби вдруг проявили несвойственную им до сей минуты прыть. Вклинившись между дверью и косяком, мертвецы стали медленно, но неумолимо отжимать дверь. Оба сталкера навалились на нее, стараясь захлопнуть, однако силы были неравны. Щель становилась шире, и в нее уже просунулись бледные руки с ободранными ногтями.

Шмидта ухватили за штанину и попытались втянуть в ширящийся проем. Помимо рук, оттуда уже стали протискиваться головы и плечи. Сталкер ударил ботинком, попав по чьей-то страшной роже. Уронив арматурный прут, Шмидт отчаянно вцепился в проходящую через стену водопроводную трубу. Еще одна пара рук ухватилась за его ногу, стремясь оторвать парня от «якоря» и вытащить за дверь.

Если бы зомбаки были живыми людьми и действовали осознанно, Шмидту давно бы пришел конец. Растерзали бы за секунды. Но масса тел, набившихся в узкий коридор, создала глухую пробку. Желающие погрызть или оторвать что-нибудь от человека только мешали друг другу. Этим и воспользовался Сокольских.

Выпустив последнюю пулю в одну из просунувшихся голов, он пустым пистолетом, как кистенем, от души приложился по пальцам упырей. Шмидт, в свою очередь, несколько раз с силой ударил свободной ногой по двери, стараясь плотнее защемить лезущие из-за нее руки.

Тошнотворно захрустели кости, хватка оживших покойников ослабла. Наконец, освободив Шмидта из захвата, товарищи бросились к лестнице. Наперерез им, отрезая путь наверх, уже валила толпа мертвяков из противоположного коридора.

С лестничного пролета бабахнуло ружье Кобзаря, и ближайшего зомби бросило на пол. Щелкнул затвор, еще выстрел. Второй мертвец чуть качнулся, но продолжил движение. Мозг Сергея молниеносно сообразил: «Даже если еще два-три выстрела будут точными, на место упавших зомбаков встанут новые, их как раз еще как минимум трое, а вот перезарядить ружье Кобзарь уже не успеет, ведь мертвецы практически достигли подножия лестницы. И назад ходу нет, оттуда, через распахнутую уже дверь, напирают те, что пришли через цех». В общем, на душе у Сокольских вмиг стало пакостно и скверно.

Но вдруг сверху яростно загрохотали автоматные очереди. Эхо выстрелов, многократно отраженное от стен лестничного колодца, долбило в череп не хуже отбойного молотка. Сергей вжал голову плечи, в ушах угрожающе зазвенело. Тела мертвецов, густо нафаршированные свинцом, разметало по площадке. Строй наступающих заметно поредел.

Не теряя времени, сталкеры бегом взлетели по лестнице. Там и стало понятно, откуда взялась дополнительная огневая мощь. Рядом с Кобзарем, контролируя подход к лестнице, пристроился дед Савелий. Привычным движением и с видимым знанием предмета он перезаряжал автомат времен Второй мировой войны. Такие – деревянный приклад и боковой коробчатый магазин – Сергей видел на фотографиях, запечатлевших полицаев, «лесных братьев» и УПА.

– Много их там? – сердито спросил Савелий, кивая в сторону первого этажа.