Игорь Соловьев - Время полыни [litres]

В жизни каждого человека есть момент, когда неведомая сила оберегает его от неминуемой гибели. Кто-то останавливается от чувства смутной тревоги. И после этого долго разглядывает упавший всего в двух шагах кирпич. Другой лежит по шесть часов в снегу, выцеливая в оптику скупой пейзаж Кавказа. Почувствовав беду, он обернется и увидит неслышно крадущегося противника с таким завораживающе блестящим кинжалом. Шестое чувство, ангелы-хранители – кто они, наши незримые спасители?

Вот и сейчас Сергей уже было занес ногу, но вдруг замер и поставил ее на место. А потом внимательно изучил участок пола перед собой.

Вроде бы ничего особенного, но в метре от него пол был удивительно чистым. Словно его только что вымыли с шампунем. Светлое пятно без единой пылинки расползлось от стен до потолка.

Смутно припомнив разговоры с Колей-афганцем, Сергей раскрыл рюкзак. Почти сразу под руку попался сверток с гайками, прихваченными в доме железнодорожника. Взяв одну из них, увесистую и масляную, легонько кинул ее вперед. Та не долетела до пола. Металлический шестигранник вдруг отпружинил, со свистом рассек воздух и по замысловатой дуге выскочил в окно, попутно продырявив закрывавшую проем фанеру.

Оценив это, Птица сглотнул ком в горле и попятился назад. Еще три брошенные гайки отрикошетили под разными углами. А последняя лихо просвистела у него возле уха и пробила стену чуть выше головы. После этого Сокольских решил прекратить эксперименты. Без сомнения, это была аномалия.

Так, по словам Николая, сталкеры называли странные, не поддающиеся обычным законам физики, участки в Зоне. Какие-то из них были вполне безобидны. Например, представляя собой замысловатую оптическую или звуковую иллюзию. А другие, наоборот, считались невероятно опасными. Подобные вот этому, невидимому для человеческого глаза пятну, они вытворяли с живыми существами страшные штуки: могли вывернуть наизнанку тело, разорвать, сплющить, превратить в мокрое место. Не приведи бог попасть в одну из них.

Также люди замечали, что птицы и животные каким-то образом чуяли подобные места и всегда обходили стороной. А вот человек мог обнаружить такое аномальное пятно лишь по некоторым косвенным, едва различимым признакам. Скверным было то, что эти аномалии постоянно видоизменялись и перемещались по Зоне. Одно успокаивало: такие пакостные места встречались довольно редко.

Вернувшись в комнату-кабинет, Сергей забаррикадировал тяжелым столом входную дверь. Достал из своих запасов кусок рыболовной сети, закрепил его с внутренней стороны оконной рамы. Снаружи за отблеском грязного стекла сеть была не видна. Но ее ячейки были своеобразной страховкой: они могли остановить брошенную в окно гранату и, отпружинив, выкинуть обратно. Надежная защита от того, чтобы проснуться от звука битого стекла и перекатывания «эфки» по полу. О подобной практике «зачисток» местности Сокольских знал не понаслышке.

Устроив лежбище возле стены, Птица достал остатки провизии и, привычно разогрев ее над пламенем сухого спирта, наскоро перекусил.

Укладываясь спать, Сергей зажал в кулаке амулет с трубящим ангелом. Пластинка быстро нагрелась от тепла рук. Подушечками пальцев можно было нащупать на полированном металле малейшие неровности и царапины. Вновь размышляя о том, какой смысл вкладывал художник в изображение на амулете, Сергей и сам не заметил, как сомкнул глаза.

Сном это назвать было нельзя, скорее дремой, когда человек одной ногой находится в реальном мире, а второй – в воображаемом.

Сквозь грязный сумрак приютившего его помещения Серега разглядел туннель. Унылую вытянутую в кишку трубу, без начала и конца. Ни света, ни звука, ничего, кроме вязкой пустоты. На корточках, обхватив руками колени, сидел наголо стриженный мальчишка: не по-детски обреченный взгляд, резко очерченные скулы, потрескавшиеся губы. Знакомый облик попавшего в беду человека.

Птица медленно подошел поближе, чтобы рассмотреть парня. Тот был одет в казенные серые суконные штаны и куртку. Над правым нагрудным карманом белел прямоугольник ткани с аккуратно выведенными буквами: «Сокольских Д. Ю. Второй отряд». У Сергея нехорошо застучало в висках.

Этот парнишка был его родным племянником, Димкой, сыном ушедшего из жизни брата Юрия, который вместе с женой погиб пять лет назад. Их красный жигуль раздавила тяжелая фура заснувшего за рулем дальнобойщика. Осиротевший Дима жил сначала у двоюродной бабки, а потом, связавшись с местной шпаной, попал в колонию для несовершеннолетних. Поделать с этим Птица ничего не смог. Когда вести о случившемся дошли до него, было уже слишком поздно. Простить себе этого Сергей так и не смог.