Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

Узнать, кто прилетел и кого Королев пошел встречать сам, в операторскую прибежали посмотреть и сотрудники СБ. Несколько мужиков сгрудились перед разделенной на квадраты стеной и так и стояли, воочию наблюдая и смакуя подробности слишком закрытой и неинтересной личной жизни еще недавно большого босса.

— Что с тобой? — Михаил с беспокойством наблюдал, как Аня потирает лоб и висок, будто от его объятий у нее разыгралась мигрень.

— Не пойму… такое чувство, что на меня куча народу смотрит и… они ненавидят меня.

— Ира, — Михаил отвернулся и отошел на пару шагов, — нет, ты можешь и сделаешь! Сейчас же! Нет, я не хочу это знать. Ты мне тоже дорога, — он сбавил тон, — поднимись на посадочную площадку… точно? Хорошо. Замечу еще раз, мы распрощаемся… Сделаю.

Михаил обернулся к Ане, и она изумленно воскликнула:

— Что это было?

— Двести восемьдесят шесть моих новорожденных детей.

— В смысле? Вы усыновили двести восемьдесят шесть… человек?

— Клонов, — Михаил присел на бордюр и облокотился на колени. Здесь было солнечно и тихо. Мокрые волосы теребил легкий ветер, значительно менее порывистый, чем вне купола. — Уникальная часть партии, которую я хочу воспитать сам.

— И чем же они уникальны?

Михаил посмотрел на Анну и пригласил присесть рядышком. Уходить с площадки не хотелось. Теперь, когда она была рядом, любое место было приемлемо и приятно.

— Они телепаты.

— Вот как. А Ирина?

— Психолог, одна из преподавателей этой группы.

— И она влюблена в вас?

Михаил усмехнулся. Если он признается, что Ирина — экстрасенс, Анна поймет, что у психолога есть другие причины невзлюбить ее.

— Это нечто большее, чем влюбленность. И это взаимно.

— Вот как…

— Моя прямота снова оказалась некстати? — засмеялся Михаил, сообразив, как прозвучало его признание. Он подобрал ладошку Анны и зажал между своих ладоней. — Мы взяли на себя ответственность за триста невинных, совершенно уникальных, немыслимо одаренных детей. Марк, столь уважаемый и любимый всеми Марк предлагал списать их, потому что никто не может даже приблизительно предположить, во что может вылиться этот эксперимент. У них нет профессиональной программы подготовки, нет планов на будущее. Через месяц в чипах этих ребят будут прописаны индивидуальные имена и фамилии. Лишь их похожесть скажет стороннему наблюдателю о том, что они — клоны. И то — до тех пор, пока они не захотят изменить это… если захотят.

Ответственность, которую я взял, оставив эту партию на собственное попечение, несравнима ни с чем из моего предыдущего опыта. Это не просто группа людей и не просто партия живых проектов, это… что-то значительно большее, но что именно, нам всем будет суждено понять лишь в будущем. Я благодарен Ирине за то, что она разделила эту ответственность со мной, став этим ребятам… больше чем преподавателем.

— Значит, вы теперь папа трехсот телепатов… — Анна помолчала, а потом невесело усмехнулась: — вы всегда найдете, как развлечь себя, Михаил Юрьевич.

Михаил засмеялся, пожимая ее ладошку и кивая на самолет:

— Это мой Лимо?

— Нет. Ваш Лимо на… реконструкции.

— Какой еще реконструкции?

— Той самой… если вдруг он вам понадобиться… он будет таким, как надо. Мы посчитали, что после снятия вас с должности будет безопаснее оставить его на балансе бюро.

— Мне показалось, Степан Агасович…

— Мы пришли к согласию. Марк выкупил для LPL Limo VII. Он в корпоративном ангаре. Когда наиграетесь в многодетного папу здесь, на большой земле вас будет ждать орбитальный ковер-самолет. И еще почти полмиллиона новых граждан LPI, рискующих под руководством «Руси» стать интерактивной продукцией «Foodstuff Synthesizing».

— Что ты об этом знаешь?

— Многое, включая то, что сказали вы сами. Вы могли бы сделать мир лучше, а предпочитаете разбавлять рацион одних, подтягивать и разглаживать морщинки других и…

Она захлебнулась и замолчала.

— Отчего тебе так больно, Анька?

Девушка резко поднялась и отошла к самолету.

— От того же, отчего и вам, Михаил Юрьевич! Только у меня нет ваших ресурсов, и степень моей беспомощности помножена в разы! Мне стыдно за то, что вы так много можете, а продолжаете играться… теперь уже не в президента Live Project Incorporated, но хотя бы в папашу трехсот телепатов!

— Аня! — Михаил перебил, — ты на самом деле считаешь, что это игрушки для меня? То, чем занимается LPI? Ты серьезно?

— Никто не должен жить вечно! Старение — следование естественному ходу вещей. И «право на ребенка», которое обеспечивают клиники LPC — это костыли к социальным и экологическим переломам, тогда как эти проблемы требуется лечить, а не придумывать подпорки! Про «Живой проект» даже вспоминать не хочется… работорговец в законе, за безнаказанностью и вседозволенностью переставший отличать людей вокруг от клонов! — Анна щелкнула пальцами: — Который по щелчку может разрушить чью-то жизнь, а кого-то, минуя законы и правила, возвысить до небес.