Алексей Калинин - Ведарь

Жила сунул руку в карман и криво усмехнулся:

— Ну всё, падлы, хана вам!

Началась новая атака, и мы снова кинулись на прорыв. Перед глазами возник какой-то хмырь в бейсболке, я врезал точно под согнутый козырек. «Бейсболка» отлетел на пару метров, прошуршал по палой листве. Я подумал, что нападавший вышел из строя, но парень сумел подняться и, помотав головой, опять двинулся в драку.

Кто-то запрыгнул со спины и обхватил шею локтевым сгибом, другая рука лезла прокуренными пальцами в глаза. Пока я оттягивал вонючую ладонь, слева прилетело ещё два удара кулаком. Один из них попал в глаз — слезы хлынули ручьем, темные фигуры помутнели. Глаз моментально заплыл, веки с трудом размыкались.

Подкосил жесткий удар под колено, но удалось упасть ничком и перекувырнуться через голову. Заодно сбросил прилипшего сзади. Остроносый! Рука соскользнула с шеи и я, завершив кувырок, локтем врезал по ненавистному рылу, оставил парня лежать на земле и смотреть хорошие сны.

От футбольного пинка по ребрам меня отбросило от уснувшей крысы, и я врезался боком в старую липу. Влажная ветка громко хрустнула под весом, и острый сучок пропорол куртку. Пламя широкой полосой обожгло кожу.

Твари!

Злость переросла в ненависть к сволочам, что умеют нападать только с явным превосходством, или в темноте, со спины. Ярость подхлестнула лучше любого стимулятора, и я вскочил на ноги.

Уничтожить!

Я попытался вдохнуть, и жаркая молния полоснула по груди, заставила согнуться. Похоже, что сломано ребро, но падать нельзя — затопчут.

Ненавижу!

Снова вдох и темнеет в глазах. Удар в правую скулу, и земля рвётся навстречу. Пытаюсь не упасть, перебираю ногами, но тело мотает и всё больше относит к холодной Тезе. Очередное дерево останавливает недолгий бег и, придерживая грудь, я смог выпрямиться.

Евгений отбивается от троих нападающих, за их спинами крадется Жила, в руке поблескивает перочинный нож. Жила выбирает момент для нападения. Тела двоих лежат среди мусора. Где же ещё один?

— Женька, у него!..

Я не успел закончить фразу.

Слева выныривает окровавленная рожа стриженого парня, и челюсть вспыхивает от жесткого хука. Я отклоняюсь и пытаюсь ударить правой, но очередная острая вспышка боли скручивает тело, на мгновение теряю противника из виду. В следующую секунду я вижу летящий кулак, на пальцах сверкает металлическая полоса.

«Кастет!» — промелькнула мысль, перед тем как в голове взорвалась бомба.

Яркая вспышка и тут же непроглядная темнота, ощущение полета в невесомости. Откуда-то раздалось громовое рычание и почти сразу же истошные крики.

Жесткое падение на землю, боль ушла, накатила вселенская тьма морозной ночи.

Ненавижу!

— Женька, у него нож! — истошно кричу я и пугаюсь собственного голоса.

Его нет! Ни вопля, ни писка! Ничего…Ти-ши-на.

Я не ощущаю тела. Темнота, сплошной мрак! Где я? Парализован?

— Эй! — и снова не слышно голоса.

Может потому, что мне нечем кричать? От этой мысли я пугаюсь ещё больше. Я пробую пошевелить хотя бы чем-нибудь, но даже язык не может коснуться зубов. Зубов нет… языка тоже….

Может я умер?

От этих мыслей страх накрывает огромной волной. Я кричу неслышимым голосом, бьюсь несуществующим телом, стучу иллюзорными руками и ногами.

Но я же существую!

В диком ужасе я пропустил возникновение картинки. Словно кто-то открыл глаза, и я вижу всё его глазами. Словно сижу в огромном кинотеатре, где я всего один зритель. Ощущаю чьё-то тело, слышу чьи-то мысли, чувствую чьи-то эмоции.

Но это всё не моё…

Я пробираюсь по сырой осенней тайге. Угрюмо иду вперед: обхожу замшелые пни, проваливаюсь в заросшие осокой овраги, продираюсь через переплетение кустов.

Это не мои руки!

Запах чувствуется явственнее. Мускус, мокрая псина и железный оттенок крови. Застарелый запах, кислый.

Ненавижу! Как же я ненавижу! Уничтожить тварь!

Эти мысли не мои! Но как похоже на моё недавнее состояние… А запах…

Манящая струйка ведет вглубь, в темноту дикой природы. Все чаще я бухаюсь во влажный мох, но упрямо сжимаю зубы. Иду вперед.

Это чужие ноги!

Спешу дальше, листьями иван-чая оттираю грязные руки. По ногам кузнечным молотом бьет усталость, дрожащие колени пытаются побеждено согнуться, каждый шаг дается с трудом.

— Эй, ты кто? Ты слышишь меня?

Отомстить! Убить!

Левой! Правой!