Николай Грошев - Китэгра. Книга 3 [СИ]

— Тройная доза. — Удивлённо молвила девочка, держась в сторонке. — И живой, что-то мне подсказывает, что я явно не во Франции… — Рыцарь с шумом грохнулся о мостовую. Девочка, шмыгнув носом, глянула вдаль, на безжизненный горизонт, видневшийся меж пышных крон деревьев. — Куда ж меня занесло-то Господи Боже? Спаси и сохрани…

Она поспешно перекрестилась, подхватила корзинку и побежала прочь — нужно спрятаться, тот, с кем монстр говорил, наверняка рядом. И наверняка это тоже монстр.

По пути, девочка шептала слова и рисовала в воздухе символы — пару мгновений они светились серым, а потом пропадали.

Нужно замести свой след. И спрятаться. А там подумать. И может быть, получится создать Поиск — нужно понять, где Шварцвальд, где она вообще и как её сюда занесло…

Три цепочки следов отпечатались в прахе, что остался от посевов на этом маленьком поле. Миновали они замороженный труп рыцаря, в доспехах из Мёртвой материи. Те, что оставили следы, продолжают свой неспешный шаг — они не торопятся. В этом нет нужды. Город с рабами Тёмного Бога впереди, до него рукой подать — да, они уже знают, с чем имеют дело. Нет в глазах их ни тени страха или сомнения. Они уже убивали Богов. Ещё один погоды не сделает, лишь украсит столы и стены Зала Охоты, посвящённого им, не совсем им конечно. Когда-то, в этой команде был другой Мастер Меча. И был другой Сияющий. Но те времена давно минули. Тогда они были неопытны, молоды. Уже много сотен лет, эта группа Охотников не теряла своих братьев. А мир Тёмных, мир посланников самого Хаоса, за то же время, от их рук потерял многих.

Битва идёт уже давно и Охота Дадриама, медленно, но верно, одерживает верх.

Величественны лица их, могуча сила их, они — словно острый меч, созданный Светом против сил самого Хаоса, словно коса из чистоты Источника Всего, словно…

— Жрать хочу.

— Швист! Ты меня уже достал! — Проворчал мужчина, объятый синеватым пламенем Льда.

— Глупый хуманс. — Ответил гоблин, шумно высморкавшись прямо на ходу.

— Н-да уж, — пробормотал стройный златовласый эльф, осторожно ступая в сторонке от того зеленоватого шматка, что только что рухнул наземь, чуть ли ему не под ноги.

— Чё? — Прищурившись, подозрительно сказал гоблин.

— Древняя Охота. — Ответил Эльф, успешно избежавший столкновения с содержимым гоблинского носа. — Элита и гордость Дадриама. Стража Мироздания…

— Да-да, это мы. — Согласно кивнул гоблин и высморкал содержимое второй ноздри.

Человек слегка наклонил голову, пытаясь побороть улыбку. Эльф сменил курс, чтоб не наступить на вторую зеленоватую «мину». Сарказма, гоблин не понял. У гоблинов, традиционно, с юмором совсем туго.

— Я всё ещё хочу жрать. — Напомнил гоблин, когда они прошли половину пути от трупа рыцаря до города. Его спутники согласно кивнули — мол, в курсе мы, хоти дальше. Швист проворчал что-то неразборчиво и вдруг заявил. — А может, сначала в городе пожрём, а потом убьём Тёмного?

— Швист!

— Чё?

— Ни чё! Иди, молча, деревенщина.

— Гэллиам, знаешь, зачем эльфам нужны острые уши?

Эльф не удержался и сплюнул, крайне не эстетично и крайне недовольно. Человек, напротив, теперь уже не улыбку сдерживает — явно расхохотаться хочет. Гоблин, однако, не унимался и сам же ответил на свой вопрос.

— Что б друг дружку с людьми не путать. — Гэллиам стоически сдержался, хотя от обиды покраснел до корней волос. Однако гоблин, ехидно оскалив мелкие зубки, добавил. — А то вымрете все. Ведь всем известно, что смешанные пары людей и эльфов, потомства не дают.

— Эльф — не человек!

— Гы. — Гоблин довольно скалился. Таки опять вывел Гэллиама из себя. — Да если б не уши — вас же не отличить. Что человек, что эльф, рожи у всех одинаковые. Если б не ухи, вы б только через полвека смогли сообразить, почему у вас детей нет. Потому что один постарел, а другой, с такой же рожей и всё ещё молод. Гы-гы.

— Эльф не похож на человека так же, как небо не похоже на землю, дитя Орка и Русалки!

— Чё??? — Взвыл гоблин, аж на месте подпрыгнув. — Ты кого дитём орочьим назвал, тупая ты подделка на глупого хуманса???

Сияющий не выдержал и рассмеялся. Эльф и гоблин, покосились на него, хмурые, от гнева оба красные.

— Одно и то же. В каждую охоту он называет тебя человеком, а ты начинаешь спорить и, в итоге, выходит очередной бесполезный спор. И каждую охоту, наш Швист, в самый неудобный момент, хочет жрать. Пора б привыкнуть.

Спустя мгновение после этих слов человека, старые друзья опустили взгляды к земле. Прошла минута, другая. Город стал ближе, гнев почти пропал.