Кирико Кири - За пределом [Author.today]

Я на полной скорости врезался в него. Вдвоём мы припечатались к машине, которая от такого удара жалобно скрипнула, и мужчина осел на землю.

Я не собирался останавливаться, чтоб не потерять инициативу, которая сейчас была решающим фактором в этой схватке. Подхватил с земли камень и, когда он развернул ко мне свою рожу, от души приложился им ему в голову.

С первого раза я смог лишь заставить его покачнуться, однако после второго удара из его головы уже брызнула кровь. После третьего удара он упал на землю, а я отбросил камень и поднял булыжник побольше, что выковыряла машина из земли. Поднял над головой, после чего с размаху опустил его на череп подонка. Тот лишь вяло пытался поднять руки, будто желая поймать его, но…

Чавкающий хруст, словно кто-то ударил по арбузу и лопнул его. Тело мужчины задёргалось, словно пританцовывало под музыку, в то время как из-под камня я слышал странные звуки, похожие на хрип.

Но не обратил на это никакого внимания.

Потому что в тот момент, когда я разделался с ним, из машины через окно уже наполовину вылезла девушка. Та самая, что везла меня в последний путь, но преодолела и свой собственный. Но она была явно не в себе в тот момент, так как, когда выползала, даже не обратила на меня внимание. Смотрела куда-то в даль пустым взглядом, перебирая руками и цепляясь в замёрзшую землю пальцами, пытаясь выбраться, словно зомби.

Но так и не выбралась из машины — замахнувшись, я опустил ей камень прямо на затылок. Раздался хорошо различимый хруст, и её голова безвольно рухнула на землю.

После этого я обыскал тело первого и нашёл то, что искал. Два пистолета. Забавно то, что один из них был моим глоком, который они конфисковали в больнице. И я без какого-либо зазрения совести воспользовался им, выпустив по пуле в головы двум оставшимся, что до сих пор были в салоне без сознания или, быть может, вообще погибли. После этого добавил пулю и в голову девушки, чтоб наверняка.

Мне кажется, не попади они в аварию, я бы вряд ли что-то успел им сделать. Но после такой карусели в машине было не удивительно, что они в таком состоянии. Быть может, им досталось ещё больше, чем мне самому, так как, в отличие от меня, они ещё некоторое время летали по салону машины, пока не врезались в дерево.

Хотели похоронить в безымянной могиле меня, но нашли собственную смерть.

Забавно…

Однако я не почувствовал никакого удовлетворения от содеянного. Не почувствовал ни радости победы, ни счастья, что выжил. Я словно вновь потерял цель, ради которой вообще нужно было жить дальше.

А ради чего я жил до этого?

Ради семьи?

Но теперь у меня её нет. У меня вообще ничего нет.

Ради чего мне теперь было существовать? Ради того, чтоб жить? Стремиться куда-то? У меня не осталось ни семьи, ни друзей, ничего. Я всех или убил, или оставил позади.

Даже домой мне путь теперь был заказан — дом как узнает, что я выжил, сразу пришлёт головорезов, которые мне голову-то и отрежут. И если сейчас я бы отделался лишь пулей, то после убийства их людей мне вполне могу отрезать голову, медленно и мучительно.

Наталиэль правильно говорила: я действительно остался один. Без какой-либо жизни, без души, пустой, как бутылка из-под газировки. Совсем один, потерянный и забытый даже самим собой. И чем сильнее я это чувствовал, тем больше на меня накатывало чувство бессмысленности существования.

Кажется, я даже начал понимать, что такое ад. Это не абстрактное понятие, не какой-то вымышленный мир, где грешники горят в лаве или котле. Это не мир и не планета.

Ад — это состояние души.

Пока я стоял и раздумывал над тем, что же мне теперь делать, взгляд остановился на оторванном боковом зеркальце заднего вида, что оторвалось от машины и теперь валялось на земле. Без какой-либо задней мысли я поднял его с земли, чтоб посмотреть на раны, и увидел собственное отражение.

— Ха… хи… хи-хи-хи… хи-хи-хи-хи-хи…

Меня начал пробирать истерический смех. То, что я увидел в зеркале, теперь мало как напоминало моё лицо.

— Хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи…

Правая часть лица была в буквально смысле изорвана в клочья. Вся покрытая кровью, словно каким-то красным желе, она закрывала мою правую часть лица, как какая-то маска. Я даже видел лохмотья кожи, которые прилипли из-за крови обратно к лицу. Мне словно изрезали кожу на ремни.

— Хи-хи-хи-хи-хи-хи-ха-ха-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…

Я смеялся, как пациент психлечебницы, глядя на себя в зеркало. Вся правая часть лица была едва ли не в кашу. Вся же левая часть лица была просто изрезана глубокими царапинами и выглядела не сильно лучше. Её словно специально кто-то исполосовал.