Сергей Мусаниф - Физрук и вот это вот все

— Не хватает музыки Энио Морриконе, — заметил я.

— Мне больше Ганс, сука, Циммер нравится, — сказал Виталик.

— А он разве писал для вестернов?

— А кого это вообще волнует, к хренам? — поинтересовался Виталик. — Слышь, доцент, ты уверен, что все идет, как надо?

— Уверен, — отозвался Магистр. — И называй меня Мессиром.

— Ага, обязательно, — пообещал Виталик.

Мы стояли, напряженно вглядываясь вдаль.

Время шло.

А мы стояли.

А время шло.

— Хорошо, сука, стоим, — сказал Виталик. — Слушайте, а может быть, это хороший знак? Может, они его уже урыли там, астральные наши, сука, бойцы? Может быть, прикопали его к хренам, так что он и пикнуть не успел?

— Нет, — Магистр таки перестал мучать несчастный окурок и выплюнул его на землю. — Я получаю сообщения по своим каналам, наши союзники уже вступили с ним в бой в местах его высадки.

— И куда ты их получаешь? — поинтересовался Виталик.

— В голову, — сказал Магистр.

— А почему у нас так тихо?

— Это нормально, — сказал Магистр. — Он ищет, откуда по нему был нанесен удар, но еще не нашел. Как найдет, вечер тут же перестанет быть томным.

Я еще раз сверился с интерфейсом, было три часа дня. Вполне возможно, что до вечера мы и не доживем.

Время продолжало идти.

Мы продолжали стоять.

— Не люблю такую войну, — сказал Виталик. — Не зрелищно как-то. Экшена не хватает.

— Зато саспенса — хоть лопатой кидай, — сказал Магистр.

— Так то не это, — глубокомысленно сказал Виталик и не менее веско припечатал. — К хренам.

— Ты кем при жизни был, ковбой? — спросил Магистр.

— Маршрутку, сука, водил, — тяжело вздохнул Виталик. — Разве не очевидно?

Мы стояли.

Время шло.

Двадцать минут.

— Нам бы еще двоих, — сказал Виталик. — Могли бы великолепную семерку тут закосплеить, к хренам. Азиат у нас уже есть, так что желательно индейца и негра.

— Ты в курсе, что там почти все померли? — спросил я.

— Проблемы индейцев и негров меня мало интересуют, — сказал Виталик.

— В новой версии как раз они-то и выжили, — сказал я.

— Поэтому я и не смотрю новые версии, — сказал Виталик. — То у них терминатор шторы шьет, то предатор с алиеном спаривается, а то и вовсе Джек Воробей — баба.

— Капитан Джек Воробей, — машинально поправил я. — И это как раз снять не успели.

— Хоть какая-то польза от вашей Системы, — сказал Виталик.

— Если бы не Система, ты бы сейчас лежал в земле, — заметил Магистр.

— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, — сказал Виталик. — Помереть не страшно. Страшно, если потом тебя в экранизации какой-нибудь Козловский сыграет.

— Не твой типаж, — сказал я. — Ростом не вышел.

— А кто вышел-то, к хренам?

— Не знаю, — сказал я. — Пока в голову только Киркоров приходит.

— Не, — сказал Виталик. — Киркоров мне не нравится. Слащавый он какой-то, весь подкрашенный, подпудренный… Одно слово — румын.

— Так он болгарин, — сказал Магистр.

— Да? А какая разница? И как ты, чудище инопланетное вообще в наших родных чудищах разбираешься?

— У меня феноменальная память на всякую чепуху, — сказал Магистр.

— Может быть, пока тебе ее не отшибло и у нас минутка свободная выдалась, мы о делах поговорим? — спросил я.

— Дела у прокурора, — сказал Магистр. — А наша свободная минутка только что закончилась.

— Вот так, сука, всегда, — сказал Виталик. — На самом интересном месте.

Метрах в шестистах от нас, на направлении в два часа, воздух разрезала черная трещина, которая быстро принялась расширяться и разрослась до размеров портала, откуда сразу же полезли паладины ричарды в совершенно товарных количествах.

Одна сотня, вторая…

После третьей я перестал считать, потому что это было бессмысленно.

Два новых портала открылись на шесть и восемь часов.

На том же расстоянии.

— А чего они так далеко? — спросил я. — Владение портальными технологиями и все такое…

— В платформу встроен блокиратор, — сказал Магистр. — Ближе им не высадиться. Ближе — только ножками.

— А почему тогда…

— Ты все узнаешь, — сказал Магистр. — В свое время.

Вот не люблю я такие заходы.

Паладины выстраивались в квадраты, и каждый квадрат насчитывал… Да не так уж это и важно.

Паладинов было много, и все они были ричарды, и все они были против нас. Когда количество паладинов перевалило за несколько тысяч, квадраты принялись выдвигаться в нашу сторону.

Земля начала передавать нездоровые вибрации.

— Уныло как-то идут псы-рыцари, — прокомментировал Виталик. — Вяленько, без огонька. Могли бы хотя бы свиньей построиться.