Трой Деннинг - Тихая буря [litres]

Джон посмотрел на Чавеза, и сердце екнуло. Оплошность была небольшой – Джон и сам совершал такую пару раз, – однако бруты оказались наготове, и теперь Чавез лежал на стеклянной мостовой, судорожно молотя по ней ногами.

– Медика! – крикнул Джон.

Чтобы удостовериться, что ошибок больше не будет, Джон снова просунул дробовик в щель.

– Эй! – воскликнул Фред. – Мы сняли их!

– Просто проверяю.

Оставив Чавеза на попечение медика, Джон преодолел баррикаду, воздвигнутую им с Линдой, и увидел Фреда и Келли, рассматривающих импровизированное укрытие. Оказалось, это трое буксировочных салазок, опрокинутых набок и придвинутых друг к другу. У средней машины в кузове зияла внушительная дыра, пробитая ракетами Чавеза, сквозь которую Джон разглядел верхнюю часть тела брута, разорванного пополам. Еще трое брутов лежали на салазках позади, у каждого в спине дымилась воронка от взрыва гранаты.

– Простите, что сомневался, – сказал Джон. – Хватайте как можно больше снаряжения и дуйте сюда. Нам еще нужно прокатиться.

Джон смотрел на Фреда и Келли, пока те не возвратились на транспортную зону, чтобы подобрать стволы для SPNKR, затем повернулся к Чавезу. Десантника оттащили в укрытие Малая Медведица и один из ее подчиненных, и медик шприцем впрыскивал что-то – наверное, биопену – в медицинский порт в штурмовой броне Чавеза. Жаловаться насчет соотношения потерь четыре к одному не следовало, но ведь это Джон приказал Чавезу стрелять через щель, и у Спартанца было мерзко на душе.

Он снова вспомнил слова Джонсона и сделал над собой усилие.

Взвод из дыма попал в брошенный сортировочный туннель, где по обе стороны от конвейерной зоны были сложены десятки шестов с бугорками на концах и причудливо выглядевшее в свете фонариков оружие. В пятидесяти метрах далее четко виднелось основание лифта. Это была просторная серая платформа, окруженная вертикальными колоннами примерно пятнадцати метров в высоту; каждая крепилась к поверхности, явно будучи частью куда более крупной машины, лежащей ниже. На первый взгляд колонны казались проводниками энергии для подъемника, из своих верхушек они выпускали голубой луч наравне с несколькими скрытыми под платформой узлами. Оказываясь внутри, тела и обломки равномерно распределялись по основанию и поднимались – сперва медленно, но постепенно набирая скорость. Не успевая исчезнуть из виду в сотне метров выше, они уже двигались так быстро, что и не уследишь. На миг Спартанцу подумалось: интересно, как чужаки наверху отреагируют на такие поставки?

Спустя секунду Джон повернулся к Малой Медведице, кивнув в сторону Чавеза:

– Он выкарабкается?

– Если бы мы доставили его в первоклассный военный госпиталь, то наверное. Но здесь? – Она покачала головой. – Его песня спета. Мехран дает ему выстрел.

Под «выстрелом» подразумевалась доза мощного наркотика, которым медики УВОД облегчали боль и тревожность умирающего – особенно когда обстоятельства обязывали бросить его на поле боя. Джон понял, что врач вводит Чавезу смертельную дозу. Отчаянно хотелось сказать, что он понесет солдата на себе, но миссия только началась, и, отвлекшись на пострадавшего, он лишь погубит еще больше людей.

И Спартанец не возложит такой риск на кого-то другого, не прикажет нести раненого. Малая Медведица приняла правильное решение, и Джон ничего не исправит, сомневаясь в нем.

– Чавез был хорошим бойцом и заслужил большие про́воды. – Малая Медведица сняла с магнитного крепежа тактический ядерный заряд «Фурия». – Что скажете, мастер-старшина?

Джон посмотрел на космический лифт, а затем на лейтенанта.

– Оставьте бомбу здесь. Таймер – на сорок минут.

Девятый век Восстановления

36-й цикл, 176 единиц (по боевому календарю Ковенанта)

Флот Неуклонного Послушания, штурмовой носитель «Праведная ярость»

Высокая экваториальная орбита, планета Чжойст, система Бута

Тел ‘Затулай поймал себя на том, что снова держит ладонь на рукоятке энергетического меча. Это, конечно же, из-за приказа явиться к командующему флотом ‘Квароси. И чем ближе Тень подходил к главному оперативному кабинету, тем больше крепло негодование.

И это было проблемой. Его вызвали со «Священного шепота» посреди боевого дежурства, и сейчас сильная эмоция ослабляла внимание.

Внимание, которое следовало целиком отдать предстоящей битве.

‘Затулай достиг кабинета и остановился у порога. Двое часовых-сангхейли со щелчком взяли карабины на караул, освобождая проход. ‘Затулай проигнорировал их и остался на месте, думая лишь о контроле дыхания и изгоняя гнев с каждым выдохом. Рано или поздно Спартанцы сами придут к нему; он никак этого не ускорит, сидя в обзорном пузыре и всматриваясь в пустоту – туда, где, по его догадкам, они сейчас находятся.